…Сейчас они, одетые в пёстрые гавайские рубашки и шорты, восседали в плетёных креслах на открытой веранде особняка дона Доминику. Особняк стоял на берегу средних размеров речушки… у неё красивое туземное название, но из уважения к дону Доминику, не любящему шумихи вокруг своей персоны, а в особенности — упоминания конкретных дат, имён и географических названий — я его пропущу. Скажу лишь, что с веранды открывался роскошный вид на лесную излучину и противоположный лесистый берег. В глубине веранды стоял изящный столик, а на нём — большая ваза с фруктами, одно перечисление которых вызвало бы сердечный приступ у жителя скудных северных широт. Три молоденьких девушки-метиски принесли господам коктейли и стояли в стороне, ожидая дальнейших распоряжений.
Артур еле заметным движением пальца подозвал одну, усадил к себе на колени и принялся поглаживать, как кошку. Невесомая ткань платьица нисколько не мешала ему чувствовать все выпуклости и впадинки её тела.
Одной рукой девушка обнимала потную веснушчатую шею своего обладателя, а в другой держала бокал с коктейлем, который он ей вручил.
…А десять лет тому назад они мыкались в Сан-Пауло без дела, без денег и без особых перспектив. То есть перспективы были — но не такие, от которых захватывает дух, а такие, от которых дух перехватывает: от двадцати лет тюрьмы до близкого знакомства с костоломами разных влиятельных господ. Счастливый случай свёл их с агентом дона Доминику, который предложил троим голодным и непритязательным авантюристам первое дело. Нужно было нейтрализовать одного хмыря, который взялся ковыряться в военном прошлом дона Доминику.
— Нейтрализовать, — подчеркнул агент, давая понять, что об окончательном решении хмыриного вопроса речь не идёт. Он предоставил им исчерпывающую информацию по клиенту, но не дал ни денег, ни инструкций: задание было своего рода экзаменом.
Спустя месяц полиция задержала в Сантосе оборванца, пытавшегося среди бела дня отобрать сумочку у пожилой синьоры. Дико горящие глаза, нервные подёргивания и неряшливые пробоины на венах говорили сами за себя. Вскоре он предстал перед судом, плохо понимая, о чём его спрашивают, затем ненадолго водворился в тюремную камеру, а через пару месяцев после освобождения снова попался на мелком грабеже. С тех пор его жизнь состояла из мутного кайфа от дешёвых наркотиков, ломок, поиска денег и пребывания в тюрьме. Доискиваться, чем занимался дон Доминику в Собиборе, при таком темпе жизни ему было недосуг…
Дон Доминику итогами операции остался доволен и взял на работу всех троих. Вскоре им было поручено весьма ответственное дело, которое дон Доминику, барон сельвы, мог доверить только самым надёжным людям.
С полсотни лет тому назад в трёхстах километрах от его усадьбы, в лесной глуши, экспедиция датских антропологов обнаружил небольшой народец. Эти создания, чей быт сохранился в неизменности со времён раннего палеолита, отрезанные от остального мира непроходимой чащей, свято верили, что их влажные джунгли и есть мир во всём его многообразии, а они — единственные в мире люди. Все прочие человекоподобные автоматически считались злыми духами или восставшими мертвяками. Поэтому пятеро из восьми участников экспедиции полегли под стрелами лесовиков, а троих дикари захватили в плен. Год в деревянной клетке унёс жизни двоих пленников, третьего спасли железная воля, несокрушимое здоровье и счастливый случай: однажды на деревню его захватчиков напали враждебные соседи, и в суматохе ему удалось ускользнуть.
Он долго скитался по джунглям, прежде чем гниющим полутрупом приполз к усадьбе дона Доминику. У барона сельвы он нашёл более человечный приём, нежели у неиспорченных цивилизацией лесовиков. Вообще-то дон Доминику не был альтруистом — но в кармане беглеца лежал грубый дикарский амулет, инкрустированный зелёными камушками, в которых нетрудно было узнать изумруды: во время бегства антрополог успел ограбить труп одного из своих тюремщиков, погибшего в битве. А человек, который бегает по сельве с изумрудами в кармане — это не тот, кого можно свезти на катере в ближайший городок и сдать в тамошнюю больницу, либо попросту добить да выбросить в реку. Не нужно быть лисой, чтобы почуять запах курицы, готовой нанести полное лукошко золотых яиц. Потому датчанина оставили в усадьбе дона Доминику, лечили, кормили, поили, смазливая сиделка исполняла все его прихоти, и через полтора месяца он полностью пришёл в себя. Вот тогда гостеприимный хозяин решил, что настало время обстоятельно расспросить пришельца. И уже через несколько дней в страну лесного народца отправилась небольшая, но отлично вооружённая и экипированная экспедиция во главе с доном Доминику. Датчанин шёл в качестве проводника и научного консультанта. Ещё пятеро крепких ребят шли в качестве силовой поддержки.