«Полиция приехала?»
«На следующий день вокруг квартир толпилась полиция, но мы старались рассказывать одну и ту же историю. Мы думали, что мы убийцы. Мне никогда не было так страшно».
Келли посмотрела на меня. «Тебе теперь когда-нибудь бывает страшно?»
«Постоянно», — я рискнула улыбнуться. «И прежде чем вы спросите, я совершенно не собираюсь умирать, пока не состарюсь».
«Но ведь нет гарантий, верно?»
«Ого, это для Джоша и его библейского колледжа».
Она поморщилась. «Не смешно, Ник. Я знаю, тебе всё равно, что с тобой будет, но мне всё равно. Это действительно важно, понимаешь? В смысле, что, если люди начнут преследовать тебя так же, как они преследовали папу? Что тогда будет со мной?»
Я присела перед ней на корточки, теперь наши лица были на одном уровне. «Там был Джош. Они все тебя любят».
«Я знаю. Но мне нужен именно ты, Ник. Как я уже говорила, мама называла вас с папой своими двумя сильными мужчинами. Теперь остался только один из вас». Она отпустила верёвки и коснулась моих щёк неожиданно холодными руками. «Ты будешь моим сильным мужчиной, Ник? Будешь?» В её глазах стояли слёзы.
Она высвободила мои руки и снова посмотрела на свои кроссовки, прежде чем я успел ответить, что было к лучшему, потому что я понятия не имел, что сказать. «Не так уж много мест я чувствовала себя в безопасности с тех пор… ну, с тех пор, как осталась одна. Я как-то перечислила их про себя. Вот дом в Норфолке. Помнишь, мы поставили палатку в спальне? Ты прибил её к полу вместо колышков, и мне это показалось таким классным. Мне это очень понравилось. А ещё вот здесь – иногда. И…» Она отвела взгляд. «То место, куда ты меня водил…»
Я сжал ее плечо. «Доктор Хьюз?»
Она кивнула. «Она поняла».
В наступившей тишине я понял, что мне пора начать быть для неё сильным мужчиной. Джош был прав. «Хочешь ещё раз всё с ней обсудить?»
Её лицо засияло, словно я щёлкнула выключателем. «А смогу ли я? То есть, как?»
«Двойное чудо: полёт и Mastercard. Мы могли бы оказаться там уже завтра, если бы захотели».
«В пятницу я должен идти в Библейский колледж Джоша и...»
Я махнул рукой. «Без проблем. Давай лучше поедем в Англию. Уверен, он поймёт. Мы сможем навестить твоих бабушку и дедушку, провести время с доктором Хьюзом, провести время вместе, только ты и я».
Чуть не упав с шины, она обняла меня за шею и крепко поцеловала в щеку. Её лицо сияло. «Мне уже лучше». Потом она нахмурилась. «Как ты сюда попал? Тебя Джош привёз?»
«Да. Он пошёл в магазин выпить кофе».
«Он ведь не знает про Диснейленд, да?»
«Наш секрет». Я усмехнулся. «А как ты вообще туда попала?»
«Я взяла ключ взаймы и порезалась, дура». Она не могла перестать улыбаться. «Ладно, поехали».
Мы немного погуляли по заднему двору, пока Келли разглядывала качели, а затем заперли дом. Птица пролетела над травой и взмыла в небо, и я позвонил Джошу на мобильный, когда мы выезжали с подъездной дорожки.
11
Бромли, Великобритания, четверг, 8 мая, 09:10. Бабушка и дедушка Келли стояли возле своего бунгало 1980-х годов, под небольшой деревянной табличкой «Сикаморы». Кармен всё ещё суетилась. «У тебя есть ключ? Мы потом зайдём в Safeway».
Я помахал ей этим, пока Келли пристегивала ремень безопасности, с выражением лица таким же унылым, как день за окном. Я завёл мотор, и нам помахали, словно мы уезжали навсегда, а не на один день. Кармен всегда нервничала перед отъездом. Видимо, она изменилась с тех пор, как её сестра, её единственная вторая половинка, уехала в отпуск в Австралию вскоре после свадьбы Кармен и в итоге вышла замуж за парня в Сиднее, у которого были деньги на собственный дом. Ну, что-то в этом роде – я бы проигнорировал её слова о том, что Джимми никогда не зарабатывал на целый дом в Бромли.
Кармен и Джимми совсем не изменились с тех пор, как я видел их в последний раз, довольно давно, и у них обоих ничего не было в жизни. Но, наверное, они стали такими с тех пор, как поженились, и Джимми начал вкалывать, чтобы Кармен не отставала от австралийских Джонсов. У него всё тот же почти безупречный пятнадцатилетний «Ровер», а Кармен всё так же содержала дом в идеальной чистоте, как в выставочном зале. Она всё ещё винила меня в убийстве сына, хотя меня там и не было. Мы оба работали в одной сфере, и её этого вполне устраивало. Они оба всё ещё злились, что в завещании Кев и Марша назначили нас с Джошем совместными опекунами их детей.
Келли просто сидела, не произнося ни слова, глядя в окно на оживлённые улицы. Джош был прав насчёт перепадов настроения: сейчас она была настолько подавлена, что я не был уверен, что она когда-нибудь вернётся в прежнее состояние, но потом я вспомнил, как далеко она продвинулась с тех пор, как я её нашёл. Я подумал, не сказал ли я что-то не то, или она услышала, как я говорил её бабушке и дедушке. Я всегда старался не говорить ей, что я о них думаю на самом деле. Сегодня утром было особенно тяжело, потому что я подслушал, как Джимми соглашался с Кармен, что проблема Келли – полностью моя вина. И дело тут не в этом добром человеке, Джоше: он взял её к себе по доброте душевной, лично познакомил с Богом и окружил любовью и заботой. Нет, запомните её слова, ничего бы этого не случилось, если бы я не настоял на том, чтобы сам заботиться о ней с самого начала, и не оставил её в этой хорошей христианской семье. Ну, вот жесть. Это случилось, и, чёрт возьми, они скоро умрут, так что им лучше бы высказать все свои претензии, пока есть возможность. Я мельком увидел себя в зеркале заднего вида, ухмыляющегося, как идиот. Каким-то образом Кармен и Джимми действительно пробудили во мне лучшие качества.
Мы были чуть южнее Темзы и проезжали мимо большого «Макдоналдса». Мне захотелось заполнить тишину. Последние десять минут я слышал только «да», «нет», «может быть», «как угодно». Я указал на плакаты «Макдоналдса», изо всех сил стараясь сохранить улыбку. «Эй, смотри, «Макдоналдс» вернулся. Может, потом перекусим?»
«Да, как хочешь».
Я украдкой взглянул на неё. Что, чёрт возьми, творилось в её молодой голове? Наверное, то же самое, что и в моей. Я просто научился лучше это скрывать. «Причалы» – большой таунхаус на зелёной площади с видом на центральные сады, огороженные забором и воротами, так что только жильцы могли наслаждаться аккуратно подстриженной травой. Всё в этом районе и в самом здании говорило о том, что это учреждение специализируется на проблемах богатых, что было печально, потому что я к ним не относился.
Я нашёл парковочное место для дешёвой Corsa, взятой в аренду, заглушил двигатель и, отстёгивая ремень безопасности, посмотрел на Келли. «Выглядит как всегда прекрасно, не правда ли?»
Нет ответа.
«Я всегда задавался вопросом, почему это место называют «Причал». Мы же в полумиле от Темзы — где же лодки?»
Келли, всё ещё молча, расстёгнула ремень, словно вся тяжесть мира лежала на её плечах. Я вышел, бросил несколько фунтовых монет в счётчик, и мы вместе поднялись по трём каменным ступеням, пройдя между красиво расписанными коваными перилами и пройдя сквозь стеклянные двери. Приёмная была роскошной, как главный офис частного банка, с викторианскими картинами маслом на стенах и пахнущей полиролью для мебели. Из-за стойки вышла безупречно одетая женщина и провела нас в зал ожидания, предложив напитки. Келли всё ещё была в состоянии «чего угодно», поэтому я заказал колу и белый кофе без сахара. Мы знали дорогу и устроились рядом на большом красном кожаном диване «честерфилд». На низком стеклянном столике перед нами лежал разворот журналов о недвижимости юга Франции и Карибского бассейна. Отличная работа, если вам повезёт, эта терапия.
Келли положила руки на обтянутые джинсами бёдра, но всё остальное её тело словно сжалось. Указательный палец всё ещё был красным, а кожа под пластырем шелушилась. Я кивнул. «Болит? Я думал, уже всё прошло».
«Просто всё стало немного странно. Всё в порядке, понятно?»
Вошла администратор с напитками, и Келли, казалось, оживилась. Затем в комнату вошёл доктор Хьюз с широкой, тёплой улыбкой. «Здравствуйте, Келли. Давно мы не виделись». Она проигнорировала меня, что было вполне логично: она пришла не ради меня. «Какая вы замечательная молодая леди».