Я напрягал зрение и слух, пытаясь уловить хоть какое-то движение или звук, но все, что я мог услышать, — это странный скрип снизу, мои собственные попытки дышать через этот чертов респиратор и спорадический шум транспорта.
Я замер, держа оружие наготове, чувствуя, как пот стекает по затвору. Я ненавидел этот шлем, но мне всегда казалось чудом, что на окулярах никогда не скапливается конденсат. Я открыл рот и наклонился вперёд, чтобы снова прислушаться, стараясь не обращать внимания на струйку слюны, стекающую по подбородку.
Через пару минут Сьюзи уже была в двух шагах от меня, прислонившись спиной к правой стене, с SD на груди. Я дал ей ещё минуту, чтобы восстановить дыхание.
Она кивнула, и я двинулся вперед, прижавшись спиной к стене и подняв оружие, пока меня не окутал мягкий свет, струившийся сверху.
На этот раз я держался левой стороны лестницы; Сьюзи держалась правой, когда я начал подниматься. Спина у меня была мокрая, а руки в резиновых перчатках были мокрыми. Мне всё время хотелось вытереть ими пот, который щипал веки.
Когда моя голова оказалась на уровне лестничной площадки первого этажа, я увидел источник света — закопченное окно высотой шесть футов, выходящее на улицу.
Дождь барабанил по стеклу, заглушая шум транспорта и, как я надеялся, звук нашего продвижения. Комнаты над «Косткаттером» прямо напротив находились на том же этаже, и их обвислые оконные сетки не подавали никаких признаков жизни.
Я был уже на полпути к следующему шагу, когда услышал сверху какой-то звук, какой-то скребущий звук.
Я замерла, открыв рот и затаив дыхание.
Внизу под нами с ревом пронесся грузовик.
Может быть, это была просто деревянная балка, устроившаяся на ночь, или крыса?
Я опустил ногу, чтобы удержать равновесие, и снова начал дышать, сглотнув слюну. Я замер, ожидая, повторится ли что-то ещё.
Прошло шесть, может быть, семь минут. Мышцы свело судорогой. Подо мной проехала какая-то машина, и пара бродяг рычала друг на друга в дверном проёме. Затем дождь снова усилился и забарабанил по стеклу.
Я посмотрел на Сьюзи, всё ещё стоявшую на первой площадке, с оружием, направленным на меня. Неважно, услышала она это или нет. Она бы поняла, что что-то не так, потому что я был неподвижен. Она бы просто отреагировала на мои действия.
Я подождал ещё тридцать секунд, затем снова двинулся, подняв оружие, уперев приклад в плечо, большим пальцем контролируя одиночный выстрел. Я держался ближе к левой стене, пока не добрался до лестничной площадки, и отошёл в левый угол, чтобы держаться подальше от окна. Тусклые клубы света и тени струились по голым половицам, пока дождевая вода стекала по стеклу. Напротив меня, за окном и лестницей, которая снова замыкалась, была закрытая дверь. Дешёвая, светлая, межкомнатная, с ручкой слева.
Пока я вдыхал кислород через респиратор, Сьюзи начала подниматься. Она остановилась прямо у приземления, прижавшись спиной к правой стене, ожидая моей команды.
Я двинулся боком, прижимаясь к стене, держа оружие наготове. Свет из окна померк примерно на трети пути к следующей лестнице. Я остановился, прижавшись левым плечом к оконной раме, и мог видеть улицу вплоть до всё ещё закрытого полицейского участка. Когда внизу прогрохотал грузовик, Сьюзи пригнулась и пересекла мою дугу, чтобы занять позицию у двери. Чёрт возьми, окно, его просто нужно было пересечь. Я присоединился к ней, готовый выстрелить, мой большой палец проверял одиночный выстрел, левая рука поправлялась на стволе, подушечка указательного пальца на спусковом крючке приняла первое нажатие.
Я кивнул, и рука Сьюзи сомкнулась на ручке и повернула её. Раздался тихий скрип, и дверь медленно приоткрылась. Мои глаза увидели свет: сначала из окна с одной стороны носа корабля, затем с другой. Я переступил порог, сразу же повернув налево, оглядел комнату, пригнувшись, освобождая проход для Сьюзи, которая прошла всего в одном шаге позади меня.
Пройдя три шага, я замер, наклонившись к орудию. Мне был виден весь нос корабля. Пол не был разделен, как внизу; это было просто одно большое открытое пространство. Возле окон стоял старый стальной стол и пара перевернутых пластиковых стульев. Посреди комнаты на боку лежала старая спутниковая антенна – сплошная пластиковая сетка примерно пяти футов в диаметре. Всё остальное находилось в таком же плачевном состоянии. Здесь дождь буквально бил по окнам, и казалось, что мы находимся внутри малого барабана. С другой стороны улицы на нас тускло светилась вывеска вокзала Кингс-Кросс.
Я сделал пару глубоких, шумных вдохов и уже повернулся к двери, когда услышал над нами глухой стук.
Сюзи застыла на месте, подняв голову вверх.
Я старался не дышать. Слюна текла по подбородку.
Он пришел откуда-то сверху, в этом не было никаких сомнений.
Они были там, наверху. Эти ублюдки были там, прямо над нами, где-то на втором этаже.
44
Я стоял неподвижно, все еще глядя в потолок.
Я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но шум больше не повторялся. До меня доносился лишь стук дождя и редкий шум проезжающего транспорта.
Прошло две-три минуты. Я был уверен, что звук доносится справа от меня, со стороны потолка, где находился Пентонвилл.
По-прежнему ничего. Наконец я направился к Сьюзи, осторожно поднимая ноги, чтобы не повторить ошибку кого-то наверху. Сжав её плечо, я указал на правую часть потолка, а затем вопросительно пожал плечами. Она переместила руку ближе к центру, пошевелив ею, показывая, что не уверена.
Но откуда бы он ни пришел, мы оба знали, что это определенно человек.
Мы теряли время: там могли быть замки, препятствия, которые нужно было обойти, или сигнализация, которую нужно было обойти. Не стоило ей об этом говорить, она уже шла к всё ещё открытой двери. Я просто медленно повернулся, ткнул прикладом в плечо, большим пальцем проверил одиночный выстрел, и пошёл дальше.
Я свернул вправо от рамы и наклонился, чтобы увидеть примерно половину лестницы. Я поправил щеку на стальном стержне прицела и быстро взглянул на прицел. Круг и точка, к моему успокоению, были на месте. Когда я вышел на лестничную площадку и поднялся по левой стороне лестницы, Сьюзи прошла следом, прикрывая меня.
Я останавливался через каждые несколько ступенек и прислушивался, прежде чем подняться ещё на несколько. Света снизу было достаточно, чтобы разглядеть площадку второго этажа. На этот раз она простиралась влево и вправо.
Когда моя голова поравнялась с верхней ступенькой, я опустил левую руку, держа оружие поднятым к потолку и вернув предохранитель на место, чтобы избежать небрежного выстрела. Теперь мне нужна была хорошая, устойчивая позиция, с которой можно было бы смотреть влево и вправо вдоль лестничной площадки. Она тянулась метров на пять-шесть в обе стороны, пока с обеих сторон не оказалась перекрыта массивной противопожарной дверью с большой алюминиевой ручкой. Сминающаяся резина моих бахил тихонько скрипнула, когда я спустился по лестнице и поманил Сьюзи. Я не знал, что находится по ту сторону этих дверей, но уже сделал довольно точную догадку и хотел, чтобы она была рядом со мной, прежде чем мы продолжим путь.
Вскоре она лежала рядом со мной справа, указывая большим пальцем влево, куда, по её мнению, нам следует идти. Я кивнул и направился влево на лестничную площадку, держа оружие поднятым. Мне не хотелось, чтобы оно ударило её или, что ещё хуже, услышало металлический лязг двух орудий. Сьюзи заняла позицию позади меня, прикрывая другой вход и лестницу, пока меня не позовут.
Дверь была плотно прижата к стене, навесной слева, с прижимным рычагом и открывалась к нам справа. Я подошёл ближе, прижав СД к плечу, быстро моргая, чтобы смыть с себя пот, прежде чем удариться головой о дверь. Чтобы не ударить баллончиком по дереву, я приложился правым ухом, чуть ниже ручки, в том месте, где она соприкасалась с косяком. Несколько секунд я словно слушал большую раковину и не слышал ничего, кроме шума моря; затем где-то с другой стороны я услышал скрип двери и шаги, приближающиеся ко мне.