Пожилой детектив оглядел присутствующих и с сомнением уточнил:
– Это все?
– У кого выходной – тоже позвали, – отрапортовал Хиггинс. – Поедут сразу туда.
– Да? – обрадовался Байронс. – Идём!
Полицейские, хором ответив: «Да!» и надев фуражки, гуськом отправились вслед за пожилым детективом.
***
Дженнифер Мэдли вернулась в «свою берлогу», где обитала в последние два года. Просторное помещение в цокольном этаже, голые бетонные стены и пыльные трубы вдоль потолка. Внутри никаких дверей, просто умывальник перед входом и металлические колпаки вместо абажуров, света которых явно не хватало, чтобы рассеять полумрак в тёмном полуподвале. Никаких обоев, напольного покрытия или штукатурки. Подобная красота ни имела никакого значения.
Пройдя мимо не распакованных коробок с вещами, бывший детектив скинула тёплое пальто бомжеватого вида благодаря лоскутному шитью, которое напоминало заплатки. Под верхней одеждой оказалась бордовая кофта крупной вязки и серая футболка с чёрным кантом. Пальто полетело на диван, а вот утеплённые сапоги с мехом наружу, напоминавшие особую обувь коренного населения Аляски, так и остались на ногах.
В жилище было всё необходимое – магнитные доски вдоль всей стены с фотороботами и заметками, принтер и копировальный аппарат, микроскопы, тумбы с выдвижными ящиками для документов, два рабочих стола, заваленных записями. В одном углу простой кухонный гарнитур и небольшой холодильник, где достаточно места лишь для одинокого человека. В противоположном углу – штанга для одежды с вешалками-плечиками и складная сушилка для белья. В эту минуту в кармане джинсов зазвонил телефон. Номер оказался незнакомым. После стандартного: «Алло!» Дженнифер услышала женский голос, заявивший с нескрываемой иронией:
– Алло? Это Моника Хэндерсон. Если сдамся, тоже выплатите вознаграждение?
– Идиотка, – в трубке зазвучал другой женский голос, недовольный и насмешливый одновременно. – Разве это прокатит?
Мэдли не удостоила позвонивших ответом и сбросила вызов, слыша заливистый смех на том конце провода. Бывший детектив подошла к одному из бумажных листов, висевшему на доске. На нём было записано четыре телефонных номера, два из которых уже были зачёркнуты. Красным маркером Дженнифер перечеркнула ещё один ряд цифр. Женщина отошла на шаг и оглядела стену. На семи альбомных листах оставалось по одному или два ещё не проверенных номера. На тринадцати других были указаны адреса, большая часть из которых уже была также зачёркнута.
Мэдли подошла к невысокому железному шкафу, раскрыла дверцы и достала с полки плоскую чёрную коробочку квадратной формы. Привалившись спиной к стене, словно у неё подкашивались ноги, Дженнифер сползла на пол. Внутри коробочки обнаружилась белоснежная тканевая салфетка, сложенная вчетверо, а на ней – бритвенное лезвие.
В тот страшный день окровавленное лезвие от безопасной бритвы лежало рядом с Джонатаном Мэдли. Вот только брат никогда не пользовался подобной бритвой. Перед глазами бывшего детектива вставали картины, которые невозможно стереть из памяти. Неподвижное тело Джонатана, вокруг которого крупными пятнами растекались лужицы тёмно-бордового цвета. Дженнифер, хватающая брата за плечи и прижимающая к его себе, в попытке нащупать биение пульса на сонной артерии молодого человека.
«Я всю жизнь была детективом. Но когда родного человека убили у меня, узнала, что многие любят посмеяться над чужим горем. И таких людей больше, чем я могла себе представить. Но мне всё равно. Я не намерена бороться с целым миром».
– Моника Хэндерсон, – тихо произнесла Мэдли, медленно протирая белой салфеткой давным-давно отмытое от крови лезвие. – Мне хватит твоей смерти.
Глава 28. Я бы из могилы вылез от обиды!
Огромное современное здание, напоминающее конгресс-холл, подсвеченное огнями, будто новогодняя ёлка, на самом деле в данный момент выполняло функции христианской церкви. Стараясь придерживаться строя, по трое в ряду, полицейские в парадной форме во главе с комиссаром Гроссманом подходили к центральному входу. Кристофер, поправляя галстук, поинтересовался у коллег:
– А кто умер, что даже полицейских не при исполнении позвали?
– Единственный сын владельца «Джиротти Интертеймент», – откликнулся Стефенсон и указал рукой в направлении представительского чёрного лимузина, в эту минуту подъехавшего прямо к ступеням перед церковью. – Вот они выходят.