– Ему двадцать два года, имя Майкл Карсон, работает менеджером на заводе по производству алюминия, – проговорила женщина, поправив очки на переносице и пригладив чуть топорщившиеся седые волосы.
Посетительнице было около пятидесяти лет. Невысокая, одетая в невзрачное тёмно-синее пальто прямого покроя, она не просто на шумных соседей пришла пожаловаться. Как только она подошла к столу, где сидели патрульные, Крис каким-то шестым чувством угадал, что у женщины случилась настоящая беда. Она открыла дамскую сумочку и принялась там что-то искать. Кристофер записал на бланке продиктованные данные, а затем взял протянутые посетительницей фотографии.
– Вот, – указала женщина на карточки, – для поиска.
На фото был запечатлён неулыбчивый темноволосый парень, на вид – скромный студент, которых сокурсники обычно называют ботаниками.
– Когда вы в последний раз разговаривали с сыном? – поинтересовался Харпер.
– Около четырёх часов назад, – с готовностью откликнулась пожилая дама. – Он звонил, как вышел из клуба. После работы коллеги позвали его отметить чей-то день рождения.
Сидевший рядом с Крисом сержант Тайрон Стефенсон закатил глаза, а затем, нахмурив брови, недовольно заметил:
– Женщина, если двадцатидвухлетний парень пропал на сутки, это не значит, что его кто-то похитил.
– Мой мальчик другой, – не согласилась посетительница. – За всю жизнь ни капли спиртного в рот не взял.
Кристофер сочувствующе смотрел на расстроенную женщину. У старшего напарника на висках уже пробивалась седина, и опыта было не в пример больше, чем у стажёра Харпера, поэтому он ни в коем случае не стал бы перечить сержанту.
– Мы приняли ваше заявление, – стараясь казаться вежливым, ответил Стефенсон и успокаивающе махнул рукой в сторону дверей. – Идите домой. Если останетесь здесь, мы работать не сможем.
Вздохнув, пожилая женщина перевела взгляд на Харпера и, кивнув, направилась к выходу. Кристофер вышел следом на улицу и, слегка стесняясь, попросил её:
– Будьте осторожны.
Они распрощались, и Харпер вернулся на рабочее место. На душе из-за этого дела кошки скребли, поэтому молодой человек ёрзал на стуле, попеременно перекладывая бумаги из стопки в стопку.
– Парень вернётся, – уверенно буркнул Стефенсон, не отрывая взгляда от рапортов, которые заполнял.
– Моя мама точно так же бы переживала, – заметил Кристофер, глядя в сторону двери, куда недавно вышла посетительница.
Тайрон нехотя оторвался от бланков. Столько текущих дел ещё нужно подшить, и вдруг эта дамочка появляется, у которой сын не отвечает на звонки после посещения ночного клуба, где отдыхал с друзьями.
– Стоит пропасть на пару часов, и места себе не находит, – продолжал Харпер.
– Он не звонил не четыре дня, а четыре часа, – с неудовольствием отметил Стефенсон, приглаживая на макушке чуть торчащие волосы на едва начавшейся лысине. – Наверняка познакомился с кем-то в клубе, дело-то молодое, вот и закрутилось. «Хьюстон, Хьюстон, по дороге в Хьюстон, шёл парень в сером пальто», – немилосердно фальшивя, пропел сержант старую довоенную песню.
Кристофер скептически посмотрел на старшего коллегу, а затем глянул на одну фотографий, которые оставила пожилая женщина. С карточки на Харпера смотрел с очень серьёзным видом молодой человек в сером пальто, чёрных брюках и тёмных ботинках.
Глава 4. Малышу трудно дышать
Слышался звон мелкого бубенца, из тех, что продаются в сувенирных лавках с экзотическими товарами, а по тёмному лесу бежал парень. Спотыкаясь о торчащие из-под упавшей листвы сухие ветки, со сбившимся дыханием, молодой человек уходил от погони.
Он обернулся, чтобы проверить, далеко ли преследователь. Страх застилал глаза кровавой пеленой, но отчётливый треск веток под ботинками преследователя говорил о том, что погоня близко. Парень побежал дальше, едва не врезаясь в стволы деревьев. Но удача отвернулась от него в том миг, когда нога зацепилась за корягу, и молодой человек растянулся во весь рост на мёрзлой сырой листве. Расцарапанные в кровь ладони обожгло болью. Парень успел поднять голову, чтобы заметить качающиеся на тонких стебельках белые цветы, когда мир померк.
Слыша завораживающий шёпот слов сквозь вату, молодой человек старался вздохнуть, но почему-то воздух не хотел больше проталкиваться в лёгкие, а через несколько мгновений парень перестал чувствовать пальцы рук и ног. Тело переставало слушаться, веки словно налились свинцом, и только сердце неумолимо толкало кровь по сосудам. До слуха молодого человека достиг мелодичный свист, словно кто-то насвистывал песню.