— Ловко вы его, — перед ним, опираясь на секиру, тяжело сел на труп какого-то степняка Гуррун, довольно отдуваясь. — Свет, значит, и Тьма? Ну-ну…
Лукавый гном подмигнул Морстену, который до сих пор не понимал, почему они все еще живы. Он и Лаитан. Свет и Тьма никогда не уживались вместе, взаимно уничтожая друг друга и своих носителей, буде им приходилось соединять усилия. «Но, даже пережив боль и выжигая тела, мы все же смогли действовать, как одно целое, — подумал он, без удивления смотря на хромающего Семь Стрел, все еще держащего в руке свое мудреное оружие, из которого все еще тянулся ядовито воняющий дымок. — То есть, силы все же не так противоположны, как всем говорят. Рискну сказать ересь, но, похоже, все они происходят из одного корня, и мы к этому корню скоро придем».
— Что это за громыхало у тебя? — повеселевший после доброй схватки дварф медленно встал, держась за рукоять своего оружия. — Эй, друг, покажи мне. Сдаётся, такие штуки мы когда-то делали в Аркзантар-Кхагдубурге. Но секрет утерян с годами.
— Извини, достойнейший, не могу, — Семь Стрел обмотал свою пушку шкурой, и повесил обратно на спину. — Это не мой секрет, а тайна племени, и ей я не имею права делиться даже с такими славными воинами. Скажу лишь, что взял это устройство, чтобы отпугивать драконов, если те попадутся.
— Попадутся, не попадутся, — проворчал в бороду почти не задетый отказом дварф. — Тоже мне секрет, древесный уголь, сера, селитра и немного металлической пыли. Но все это бесполезно, если не знать, как правильно отливать и ковать ствол. А именно это знание мы потеряли после переселения.
«Все правильно, — донёсся далёкий шёпот со знакомыми интонациями. Замок все же не оставлял своего подопечного и владыку. — Еще немного, и ты поймёшь все сам. Большего не скажу».
Морстен хмыкнул, когда орки взвалили его на плечи, делая вид, что помогают идти своему властелину, но на самом деле неся его к ближайшей повозке, в которой были нагружены ткани. Там уже возились с ранеными горцами и варварами жрицы империи, изучавшие врачевание в обязательном порядке, как и способы нанесения ран. Южан, уцелевших в резне, сгоняли в кучу, но, судя по всему, из больше чем сотни душ позор плена предпочли немногие — десяток, два, вряд ли три. Стража и управлявшие движением караванщики полегли полностью, выжили и сдались погонщики, грузчики и рядовые торговцы, сопровождавшие свой груз в повозках. Сами громоздкие деревянные сооружения почти не пострадали, кроме тех, что задел туман смертного жреца. Их отравленное прикосновением Посмертника дерево уже горело бездымным пламенем, запалённое долинцами.
Ветрис тоже был здесь, сидя на тюках с чем-то белым и пушистым. Длинную рану на его бедре, прошедшую опасно близко к детородным органам и бедренной артерии, сейчас зашивала и перевязывала Киоми, а Коэн бросал яростные взгляды на всех, кто осмеливался хотя бы посмотреть в его сторону.
«Варвары, — подумал Морстен, — не стесняются щеголять обнажённым торсом, но стоит снять с них штаны, и они превращаются в стеснительных газелей. Как будто голый зад постыднее предательства или трусости».
Коэн увидел Морстена и Лаитан, которую несли следом, и что-то прошипел сквозь зубы Киоми. Та посмотрела на него странным взглядом, но ответа Чёрный Властелин не услышал — рядом стонал караванщик с разбитой головой. Судя по халату, он был из тех, кто вёл этот караван. Гравейн сделал себе отметку в памяти допросить его, чтобы выяснить, с какого перепуга они начали сражение. Понятно, что всему виной был жрец Смерти, имевший неимоверную силу, но подробности могли прояснить многое. Например, где к каравану присоединился этот выкидыш Посмертника, и как именно он отдавал приказы. Были ли заражены все караванщики, или только самые богатые. Что творится на юге.
— Займись Лаитан, — шепнул он шаману, поднёсшему к его рту мех. Глотнув вонючей влаги со вкусом несвежих портянок, Гравейн ощутил, как его скручивает в тугую пружину отвратительное ощущение слабости, сменяющееся теплом и силой. — Ей тоже нужно восстановиться, и я сомневаюсь, чтобы ее народ сильно помог ей. Нужен любой источник энергии.
«Впереди последний отрезок пути, — подумал он про себя, делая еще глоток и пытаясь отдышаться. Все-таки, спирт, служащий основой всех северных лекарств, был скорее благом, чем проклятием. — У меня такое чувство, что всех нас гонят по накатанной тропе, то замедляя, то ускоряя, то изменяя направление. Узнаю руку Посмертника. Этот чёртов гнилец всегда любил загребать жар чужими ладонями».
Перед глазами качалось небо. Картину небесного свода иногда заслоняли лица людей. Несколько служанок, получивших лёгкие ранения, жрицы, в числе которых была Надира и Тайрат, тхади северянина…