— Не совсем, — блеснул взглядом Семь Стрел, и убрал прядь волос, упавшую на лоб. — Я предлагаю отправить наиболее тяжелораненых обратно в пещеры моего народа, выделив провожатых и уккунов. Дорога пряма и ровна, и за пару дней они доберутся обратно.
— И не будут задерживать нас на пути к Океану, — кивнул Морстен. — Твои слова звучат здраво. Возиться с ними в дороге некому, у меня осталось всего пять тхади. Шаман истратил почти все лекарства, но клянется, что выжившие к утру — выживут и дальше. Хотя, разве это жизнь…
На самом деле, Гравейн предполагал, что горец хочет избавиться от большей части имперцев, чтобы уменьшить вероятность повторения ночного боя. Лишившись поддержки жриц, сестры-охотницы вряд ли осмелятся на нападение, а варвары-долинцы, зерна сомнения в душах которых, заронённые Морстеном, успешно прорастали и колосились, опасности почти не представляли. «С какой бы радостью я отправил назад Киоми и Ветриса, перевязав их ленточкой, — мрачно подумал северянин. — Но нельзя. Без Ветриса ничего не получится. Он должен выполнить свое предназначение, как и Лаитан».
Мысль о Медноликой и произошедшем утром заставили его снова пережить легкий укус стыда и услышать шепоток совести, но что он мог поделать? Завязать себе корень темным узлом, и заняться духовными практиками монахов Цынь? «В вулкан всех, в лаву и на хрен, — решил для себя Гравейн. — Хотя бы избавлюсь от угрозы бунта. Даже ослабив защиту и силу отряда. Мне кажется, что сражаться уже не с кем, большую часть противников мы банально перебили».
— Хорошо, Семь Стрел, — кивнул он. — Я со своей стороны не против твоей идеи, но было бы неплохо узнать мнение Лаитан. В конце концов, она — владетельница Империи, трона ее никто не лишал. А это ее люди, пусть и неверные.
Лаитан стояла и смотрела вдаль, на предстоящий путь, который, скрываясь за последними камнями, должен был развернуться полотном широкого спуска к океану. Где-то там лежал мост, или своеобразный переход, о наличие которого говорил властелин в начале пути.
Медноликая вспомнила другой мост, другие события и взгляд северянина, которому она протянула руку тогда. Его удивление, замешательство и недоверие во взгляде, которое смешивалось с чувством и желанием поверить хотя бы раз. Один раз и без обмана.
Лаитан невесело улыбнулась своим мыслям.
Останься она тогда с Ветрисом, поверни назад, откажись она тогда от безумной идеи спасать Морстена из лавы, что было бы сейчас? И было бы это сейчас, или та же Киоми зарезала бы ее еще раньше? Возможно, да. А возможно, что не будь Морстена, это не вызывало бы такой реакции у царя Долины, и конфликта не произошло бы вовсе. Ни тогда, ни сейчас. Лаитан дошла бы до Отца, выполнила свой долг и умерла.
Последнего ей, как ни странно, хотелось не сильно. Медноликая сдвинула брови, размышляя над новой мыслью, пробившейся сквозь туман безразличия к себе. Северянин сделал своей новой целью месть. А что может сделать она, рождённая для смерти?
Пожалуй, только оставить в покое сложившийся уклад севера. Оставить в покое их представителей и прекратить думать о том, чего она, по сути, даже не представляла себе чётко.
— Змея, твоя рана сложна и серьёзна. Не следует стоять тут на ветру, — послышался ворчливый голос шамана тхади. Лаитан против воли улыбнулась. Тхади стоял позади неё, сдвинув брови и неодобрительно поглядывая на Медноликую. По всему выходило, что он не для того полночи сшивал ее тело, чтобы его работа сейчас получила простуду и умерла от такой мелочи.
— Тебя хочет видеть господин, — продолжил шаман. Лаитан напряглась. Ей уж точно не хотелось встречаться с Морстеном еще раз за этот день. — Но я бы на твоём месте не пошёл, — хрюкнул шаман, сложив на груди татуированные руки. Лаитан присмотрелась и с удивлением заметила, что оскаленные клыки тхади — это улыбка, а не угроза.
— Почему? — спросила она.
— Обойдётся, — проворчал шаман. После этого он развернулся и пошёл прочь. Лаитан какое-то время еще постояла на том месте, а затем отправилась в свой лагерь.
— Тайрат! — позвала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Собирай раненых и готовь долговременную стоянку, — приказала Лаитан. Подоспевшая жрица посмотрела на свою госпожу.
— Мы оставляем их? — недоверчиво спросила она. Лаитан кивнула.
— Семь Стрел предложил сопроводить раненых обратно, — косясь на подходящего к ним злого и плюющегося ядовитой слюной властелина, тихо сказала Тайрат.