— Отдай мне пусковой ключ, — зашипел в самое ухо неприятный голос, преследовавший ее в кошмарах. — Ключ старта системы, тварь!
Сам Пеленгас пожаловал за тем, в чем нуждался больше всего. Лаитан, ошеломленная, дезориентированная, избитая до полусмерти, совершенно не представляла, о чем он говорит. Какой ключ, если ключом была она сама? Что еще ему от нее может быть нужно, когда ей оставалось два шага до саркофага капитана, чтобы все, включая и Пеленгаса, смогли убраться отсюда подальше?
Пальцы Посмертника сомкнулись на ее шее, поднимая вверх, заставляя ноги оторваться от пола. Лаитан вцепилась в корявые ладони Пеленгаса, затрепыхавшись в его хватке, как пойманная добыча в ядовитых силках. Но Посмертник держал крепко.
— Ключ на старт, выродок Сэла! — заорал он в самое лицо Лаитан, обжигая ее зловонным дыханием, от которого хотелось долго и не переставая блевать.
— Не… знаю… — выдавила она из себя, когда он чуть ослабил хватку. Из глаз текли ручьями слезы удушья, сломанные кости терлись друг о друга, причиняя нестерпимую боль, страх и ужас, нахлынувшие на нее в первые секунды драки, уступили место слабости и панике.
— Свет! — рявкнул голос Варгейна Креса, и рубка озарилась ярким свечением. Хватка Пеленгаса ослабла, и Лаитан, как бы сильно ей не хотелось сейчас оказаться подальше, зажмурилась от яркости, и что есть силы пнула Посмертника ногой. Пальцы разжались, и она упала на пол. Она судорожно вздохнула, закашлялась и начала быстро отползать прочь, стремясь укрыться за большим ящиком оборудования поблизости от капитанского кресла. Стоящий перед ней Пеленгас резко обернулся, и Лаитан успела заметить только дернувшиеся на нем полы длинной одежды, рваной и перепачканной гнойными выделениями. Проморгавшись, Медноликая посмотрела в спину Посмертника, перед которым тенью возник Морстен, резко вогнавший меч в живот врага.
— Мальчишка, — презрительно сплюнул на пол Пеленгас, отпихивая северянина с такой силой, что тот отлетел на десяток шагов. — Да если бы эти глупые игрушки Креса могли мне навредить, — он рывком достал из себя оружие властелина, отбросив его подальше, — разве стал бы я столько лет жить в этом дряхлом обличие!? — заорал он, вихрем проносясь по помещению. Удар ноги отбросил поднимавшегося Морстена еще дальше. — Разве стал бы я искать способ владеть этим гребаным ковчегом?! — Пеленгас ударил ногой в лицо противнику, и Лаитан услышала отчетливый хруст костей. — Разве не принял бы я смерть еще тогда, когда меня предал сам капитан? — уже спокойней сказал он, сгребая за шиворот оглушенного Морстена и начав колотить им о стену, будто куклой. — Не без твоего участия, конечно, сукин выродок!
По стене за Морстеном протянулись длинные кровавые мазки, а Пеленгас все долбил и долбил телом Морстена обо все, что попадалось на пути, отбивая его, будто кусок мяса. Последний раз шмякнув им о какой-то прибор, он отбросил его прочь, развернулся на пятках и размашисто зашагал к Лаитан, приросшей к полу от увиденного. Оставшийся лежать Морстен не шевелился, под ним расползалась кровавая лужа.
— Ключ! — рявкнул тщедушный старичок с искаженным отгнева серым лицом, вытянув вперед руку. Лаитан поняла, что это конец.
— Я не знаю, о чем ты! — со слезами в голосе крикнула Лаитан. Пеленгас остановился так резко, будто напоролся на невидимую стену. Потом он запрокинул голову и расхохотался. Через непродолжительное время смех перешел в хриплый кашель, и на пол полетели склизкие комки мокроты, смешанные с гноем и кровью.
— Тупая мелочь, ты даже не знаешь, что носишь на себе с рождения! Вообразила, поди, что тут нужна ты? — он решительно подошел к ней и бесцеремонно попытался снова ухватить ее за шею. Лаитан взвизгнула и забилась дальше под приборы, отпихиваясь и отбиваясь. — Тупая дура, я сам найду ключ на тебе. Ты вообще не нужна здесь. Подойдет любой твой близкий родич, если у него есть ключ. Достаточно просто золотой крови, идиотка! — рявкнул Пеленгас в лицо Лаитан, ухватив ее за ногу и выволакивая на яркий свет. Он встряхнул ее и потащил к креслу капитана, срывая куски одежды и обшаривая руками тело. Лаитан трепыхалась и пыталась вырваться, но иссушенные пальцы Посмертника оказались такими сильными, что с тем же успехом можно было бороться с твердостью камня или остротой стали Империи. Сорвав с Лаитан промокшую от крови куртку, он рванул рукава ее рубахи. Белесые, затянутые морочной пленкой глаза Посмертника алчно блеснули, когда он увидел тонкий золотой браслет на запястье Лаитан. Тот самый, с которым она не пожелала расстаться в пути, подаренный ей в день рождения, закрепленный на ее руке с первой минуты жизни. Крючковатые пальцы Пеленгаса сгребли браслет и рванули его на себя. Лаитан закричала, когда золотая цепочка резанула ей кожу. Кровь закапала на пол, сделав браслет скользким и юрким.