Он погасил костёр взмахом руки, и, вытащив меч, уверенно направился к зарослям, перешагнув через сведённые судорогами объятий смерти тела ящероленей. Морстен повёл носом, принюхиваясь, но, кажется, все звери разбежались от поляны на несколько лиг, а вонью силы Смерти несло едва заметно. Она пропитала тут всё, но нигде не была сильна настолько, чтобы представлять опасность. Не оглядываясь, Тёмный Властелин раздвинул кусты, и скользнул в переплетение ветвей, расступившихся перед ним.
Властелин был страшен и обладал великой силой, как и положено хозяину Замка. Но было в нем нечто неправильное, будто оживший труп ничуть не утратил человечности, а только приобрёл дополнительную защиту от таких неприятностей, как смерть. Медноликая посмотрела на него украдкой, вспоминая встречу некоторое время назад. Её служанки пытались убить его, как и варвары, но оружие упало, не причинив вреда. Насколько знала Лаитан, в прошлый раз его получилось одолеть только с помощью магии, прорвавшись сквозь толпы наёмников и слуг. Сейчас стоящий перед ней властелин был одет в длинный плащ, под которым скрывалась кольчуга или нечто подобное. «Вот почему Киоми целилась в голову, — поняла Лаитан, — он уязвим для стали, а не только для энергий. Почему бы могло быть так? Прошлый раз все решила сила колдовства, а не сталь». «Или нет?» — нахмурилась она.
Лаитан смотрела на властелина, стараясь угадать по его страшной гримасе ответ. Она не заметила, как размышления сменились воспоминаниями. Шёпот крови внутри стал громче, перед глазами промелькнули картины прошлого. Замок, тронный зал, крики, кровь и всплески силы вокруг. Безымянные наёмники, грудой сминавшие жриц Империи, трупы и части тел под ногами, крики умирающих и боевые кличи жриц. Лица, всюду мелькали лица, старые и совсем юные. Призванные властелином люди с короткими волосами, облачённые в железо и кожу, с оружием и амулетами против имперцев…
«Короткие волосы, — подскочила внутри себя Лаитан, — волосы состригают приговорённым и наёмникам, продажным людям и нелюдям, чтобы каждый мог отличить их в толпе и не мараться о продажные души». Лаитан открыла глаза и снова вперилась взглядом в мужчин. Светлые волосы властелина странно контрастировали с остальным обликом, сбивая с мысли Медноликую. Она взмолилась всем прошлым матерям, чтобы те дали ей ответ. Перед глазами мелькнуло сражение, в котором в её руке блистало оружие. Оно было в крови, но все ещё острое и смертоносное. Лаитан смотрела глазами той, кто приходил в Замок за жизнью властелина. Трон с прикованным к нему хозяином мелькал где-то впереди, его заслоняли все новые и новые воины в броне. Лаитан, а точнее, та, кто приходил тогда, убивала врагов, но теряла силы. Перед лицом возник человек с занесённым над головой мечом. Лаитан взглянула в его лицо…
— … двигаемся быстро, — резанул голос властелина по ушам, и Лаитан потеряла сосредоточение. Она успела подняться на ноги, оставив после себя россыпь чешуек и двинулась вперёд, когда Киоми, жестом подозвав кого-то, сунула в руки Лаитан новую одежду. Широкие варварские штаны, подпоясанные простой верёвкой, чтобы не спадать с её тонкой талии, рубаху и короткий плащ. Медноликая не сумела подавить выражение брезгливости на лице, представляя, чего стоило Киоми попросить эти вещи ради неё у пришлых. А потом взгляд Лаитан скользнул по жрицам и воительницам. Каждая, кроме нескольких, отвела взгляд, делая вид, словно это вовсе не страх и сомнения, а всего-то почтительность и подобострастие. Лаитан проследила за взглядом одной из жриц, быстро совладавшей с собой, но все же недостаточно споро. Ее люди смотрели, искоса и осторожно, на опадающие с нее чешуйки. Именно это стало причиной взять одежду у варваров, а не позаимствовать у своих же воительниц. И, кажется, Киоми была с ними согласна, если молча пошла на унижения вместо приказа поделиться плащом и штанами с Лаитан.
— Спасибо, — тихо шепнула она служанке, показав, что та прощена за недавний промах. Киоми кивнула и отошла. Когда верёвка на штанах затянула талию Лаитан, она поспешила вслед за властелином Замка. На ходу Медноликая пыталась обдумать новое для себя ощущение потери авторитета и власти. Ее боялись и перед ней трепетали и раньше, но брезгливости или опасения заразиться пока что не проявлял ни один подданный Империи. Впрочем, в виду последних событий с чумой Посмертника это не сильно удивляло. Однако, осадок оставляло приличный, неприятно скребло внутри злостью и заставляло задуматься о том, что будет дальше.