— Я сам справлюсь со своей будущей женой, властелин севера! — рыкнул он. Морстен одарил его таким насмешливым взглядом, что даже Киоми, обычно острая на язык, растерялась.
— С ней и сам мир мёртвых не справится, выплюнет обратно, как после ужина на дереве, — буркнул властелин и подхватил Лаитан на руки, прижимая к себе. Та попыталась было сопротивляться, но замерла, не ощущая привычного биения сердца за одеждой и броней. Воспользовавшись этим, властелин севера бросился прочь, уволакивая свою добычу, будто голодный дракон, тащивший к себе жирную корову на ужин.
Лаитан испытала двойственное чувство. Ей была противна сама мысль прикасаться к этому человеку больше необходимого, но слова варвара задели её самолюбие. Ветрис уже решил, что союз неизбежен. И не военный, а личный. «Не в этом ли была его цель? — подумала Лаитан. — Не его ли вообще это дело, с Посмертником и чумой? Как же все не вовремя сложилось один к другому, как же невовремя». Остальные бросились в погоню. Уязвлённый в самую суть гордости долинника, Ветрис мчался быстрее всех, за ним, отставая на полшага, бежала Киоми. Лаитан ощущала холод брони Морстена, но не слышала его сердца. Словно его не было вовсе. Но так не бывает. Если он мёртв, он должен быть на стороне Посмертника. Но он вступал против повелителя смерти, и это пугало Лаитан. Её страшила загадка и странные слова властелина о его прошлой гибели.
Острые ветки норовили хлестнуть по телу, разрывая одежду и тормозя бегущего человека. Руки владыки Замка были заняты, но Лаитан не требовалось рук, чтобы помочь и себе, и, что особенно отвратительно, властелину. Она соткала из воздуха, который отдавал гнилью и порчей, прозрачную сферу и опустила её над головой. Ветки отскакивали прочь, трава и ползучие лианы приминало к почве невидимой силой, воздух, стоячий и густой, рассекался о преграду. Но вскоре деревья кончились и начался подлесок. Мелкие деревца и кустарники, переходящие в высокую траву и редкие группки стоящих тут и там сплетённых в вечном поцелуе могучих стволов без листвы. Блеснувшее за пеленой Гнилолесья солнце, высветило на небе тёмные крылья приближавшихся существ. Киоми что-то закричала, взмахнула рукой. Ветрис выкрикнул призыв к своим людям, и рядом с ним тут же появились Безымянные, сверкая клинками и накладывая толстые стрелы на тетивы луков. Лаитан посмотрела вверх, взгляд скользнул по шее Морстена, задержавшись на тонком темном шраме поперёк горла. Медноликая сглотнула слюну, горькую после зелья и такую же тягучую.
— Птицы! — крикнула она ему. — Сверху!
Морстен не отвечал. Впереди показались спасительные заросли леса, прогалина должна была скоро кончиться, но птицы были быстрее.
Первые стальные перья упали вниз, заставив группу людей рассыпаться по местности и начать петлять на бегу, как зайцы. Острые, ядовитые клинки безупречно-серого цвета врезались в землю, зарываясь в неё почти полностью. Те, кому не посчастливилось попасться под них, умирали в жутких муках, пригвождённые к земле, будто букашки на иголках. Помочь им было уже невозможно. Лаитан, поняв намерения властелина, собралась с силами. Пусть идти или бежать она была не в состоянии, но магия в ней ещё оставалась. Она крикнула приказ Киоми, и та жестами и звуками собрала сначала своих людей, а затем и варваров.
— Мы все подставимся под один удар! — крикнул Коэн Медноликой. — Зачем ты хочешь погубить нас, великая мать?
Лаитан не ответила, раскинув руки в стороны и накрыв куполом энергии всех людей. Стальные перья процарапали невидимый купол и соскользнули вниз. Едва атака повторилась, купол прогнулся и начал проседать. До леса оставалось совсем немного, птицы кружили над бегущими людьми, щелкая клювами и топорща новые стальные острия перьев. Лаитан запела. Сначала тихо, потом — все громче и сильнее. Её голос со словами древнего напева летел прочь, уносимый ветром, поднимался вверх и сплетался в кружево. Толстые браслеты на руках налились жаром, потяжелели и сдавили руки до локтей. Лаитан скрестила предплечья и чиркнула звонким металлом о металл. Вспышка золота, поднявшаяся вверх, ударила в птиц с такой силой, что их расшвыряло на многие лиги в стороны. Щит лопнул, жрица устало хватала ртом воздух.
Властелин бросил на неё взгляд, в котором читалось его мнение о глупости поступка Лаитан и попытке спасти остальных. Жрица ответила ему взглядом медно-золотистых глаз, из которых пропала на время вся их зелень. Медь оседала, золото осаживалось в крови, и взгляд снова стал похожим на человеческий.