Во время выхватив оружия из пояса и разрезав подобравшиеся к нему первые щупальца врагов с одной стороны, Руне, нажав переключатели, из-за чего провода удлинились, раскрутил их вокруг себя. Клинки с одних концов и шары с шипами с других в его руках стали с невероятной скоростью разрезать блестящий поток нергарри со всех сторон. Здесь естественное притяжение планеты Земля словно отсутствовало, из-за чего Руне было ещё проще орудывать подобными оружиями, так сильно напоминавшие кусаригамы. Они и так были в разы легче, казались даже пластиковыми игрушками, чем чем-то металлическим, и в первую минуту с непривычки Руне несколько раз едва не задел самого себя. Но годы ежедневных тренировок, какое-то внутреннее чутьё куда бить и как правильно двигаться, а так же дикое желание спасти единственно любимую девушку будто сами управляли им. Глава Чёрных Карателей, схватившись в смертельном танце с сотней присутствующих здесь нергарри, ни о чём не думал в этот момент. Отпустив тело двигаться интуитивно, он бил без промаха, поразительно точно и с невероятной яростью, которая словно вкладывала в его удары больше силы. Так и продвигался Руне к своей цели, на которую изредка поглядывал в дисплей на манжете, пока не заметил далеко внизу едва заметный свет.
Продолжая орудывать родственниками кусаригамы вокруг себя, разрывая ими, кажется, не только нергарри вокруг, но и саму тьму, он продолжил движение, отмечая про себя, что чем ближе подбирается к Тэмлин, которую наблюдал красной целью на дисплее, тем словно быстрее она падала в глубину, а тем временем до точки невозврата оставалось совсем немного. Но это не останавливало Руне, напротив, давало сил двигаться за любимой и остервенело разрубать врагов. И когда до границы пустоты оставалось совсем немного, когда Тэмлин оказалась к ней в опасной близости, Руне сделал последний рывок.
На мгновение его ослепило ярким, как солнце, светом. Этим сиянием оказалась какая-то переливающаяся всеми оттенками белого сфера, внутри которой, паря в бессознательном состоянии словно в невесомости, лежала Тэмлин. Это из её тела исходили призрачные лучики света, которые, соприкасаясь с тьмой воронки, образовывали энергетический шар вокруг неё.
Увидев любимую, Руне, с дикой яростью разрезав ещё нескольких нергарри, буквально влетел в сферу и оказался в её тёплой принимающей атмосфере. Но здесь он уже не мог лететь под действием того безумного притяжения, что царила в воронке, здесь глава Чёрных Карателей оказался в настоящей невесомости, как если бы его выбросило в космос, но как будто более плотной, немного сдавливающей. Его движения замедлились, словно кто-то скрутил тело тяжёлыми цепями, и как бы он не старался дотянуться до Тэмлин, не мог продвинуться даже ни на йоту.
Руне отбросил оружия, снял защитные очки и пристальнее рассмотрел те многочисленные исходящие от девушки ниточки света, что, словно паутина, перепутывались между собой и расходились во все стороны к краям сферы, будто поддерживая и питая её. Он увидел, что эти ниточки, как живые, поддёргиваются, словно изнутри их что-то питало. Все вместе они были похожи на сосуды, по которым бежит кровь, и, прислушавшись, Руне услышал едва заметные и медленные удары, как при прослушивании сердцебиения. Всё это была Тэмлин. Её жизненная энергия нежно окружала его, её сердце тихо напевало в пространстве, он находился в лоне её собственной души. Тэмлин была ещё жива.
Осознав, что лучи света не просто некая эфемерная энергия, а вполне физически ощутимая, Руне бросил оружия и схватился за них обеими руками. Преодолевая густоту сферы, как волны океана, что пытались смыть его к началу, он начал медленно, но верно приближаться к любимой и в один момент всё же сумел схватиться за её растянутую грязную футболку. Кажется, это движение было достаточно резким, ибо Тэмлин тут же, словно пробудившись от глубокого сна, распахнула глаза. И первое, что она увидела перед собой, были такие до боли в груди родные чернильные глаза любимого человека.