- Старшина Перепетько, немедленно в лагерь!
- Есть, - отозвался Егор, после чего связался с дозорными: - Группа три на пост, группе два отойти на точку прикрытия и продолжать наблюдение, группе раз оценить рост периметра и доложить. Ребята, не лезьте к Зоне, просто прикиньте и доложите, а потом также выходите на пост. Я в лагерь.
Выслушав ответы своих подчинённых, Егор удовлетворённо вздохнул и подорвался по склону сопки наверх, туда, где всё сильнее шумел эваколагерь. Происходило что-то странное, а значит — опасное.
Лагерь представлял собой сооружение нелепое, но функциональное. Когда-то его соорудили из палаток, пары передвижных лабораторий и нескольких фур, которыми огородили периметр. Потом рядом вырос военный лагерь, а вскоре и научный. Для проезда автотранспорта через перевал оставили узкий коридор, огороженный редутами из мешков с песком. На площадке, где когда-то, лет тридцать назад, возвышался красивый бетонный парусник, сейчас стоял внушающий уважение чёрный военный вертолёт, хищными обводами напоминающий акулу. И везде суетились люди. Найдя командира в одной из больших палаток цвета хаки, старшина доложил:
- Товарищ лейтенант, старшина Перепетько по вашему приказанию прибыл. На вверенном посту непредвиденных происшествий не зафиксировано.
- А стычку с бандитами вы уже за происшествие не считаете? - с усмешкой спросил Виктор Андреевич Богатиков, лейтенант российской гвардии и примерный семьянин двадцати семи лет отроду.
- Никак нет! - бодро ответил Егор. - Это была предвиденная ситуация, для разрешения которых наш пост и создавался.
- Ну-ну, Перепетько, - вздохнул лейтенант. - Значит, так. Ничего странного не видели?
- Граница Зоны сдвинулась, - уже без субординационного пафоса ответил старшина.
- Так даже, - нахмурился Виктор. - То-то я смотрю, научники в панике. Сходи к ним, они хотят сползать к Пелене за пробами. Но в сопровождение просят именно тебя. С чего бы это?
- Не знаю, - пожал плечами старшина, хотя прекрасно понимал, почему «белые халаты» хотят именно его в проводники. Он уже давно стал для учёных неким талисманом. Когда с ними ходили другие, обязательно что-то происходило. А вот с Егором у них никогда не было эксцессов, за исключением прошлого раза, но там был свой нюанс, так сказать.
Добравшись до научного центра, представляющего собой квадрат из нескольких фургонов и шатров, Егор прошёл на центральную площадку и с удивлением понял, что здесь царит настоящий бедлам в стиле «паника в горящем борделе». Он уже хотел прикрикнуть на столпотворение из снующих туда-сюда лаборантов и всяких подозрительных личностей, когда заметил невдалеке Маринку, аспирантку при каком-то из докторов наук, засланных к Зоне. Обрадованный Егор тут же добрался до шатенки, наряженной в серую кофту, джинсы и старый халат, и с ходу спросил:
- Кто пойдёт?
- О, привет, Горька! - усталое лицо Марины расцвело искренней улыбкой. - Я пойду, Михалыч и Тронштейн.
- Вот же! - в сердцах Егор чуть не выругался, но при даме сдержался. - Ладно Михалыч, прикольный дед. Но Барина лучше не надо, я ж ему бошку оторву за прошлый выходу и ради профилактики. Опять ляпнет чего не то. Может, его не надо?
Марина отмахнулась со словами:
- Надо, Федя, надо… Сам знаешь, только он может с ходу оценить степень изменений. За что и держим. Думаешь, этот прыщ нам тут кровь не портит своей заносчивостью столичного барчука в хренадцатом поколении? Сами бы его прибили, но нельзя.
Егор, не обратив внимания на то, что Марина назвала его именем киношного персонажа из старой комедии, стал серьёзен и спросил:
- Цель выхода? Вес груза? Время на вылазку? Глубина захода?
- Пробы атмосферы, грунта, воды и флоры, - также спокойно ответила Марина, - Тащим кило сорок всякого стекла и железа, обратно понесём ещё с десяток килограммов. На всё-про всё у нас три часа. Сейчас два часа дня. В полтретьего выступаем. К половине шестого должны выйти обратно. Максимальная дальность погружения — пятьсот метров. Если больше — сами попадём в карантин, знаешь ведь.
Егор поёжился, покосившись в ту сторону, где за фургонами располагался закрытый участок лагеря, в котором хозяйничали эфэсбэшники, как спецы, так и медики. Сегодняшняя семья уже проходила там осмотр. Их не выпустят, пока не убедятся, что признаков изменений в организмах нет. Если же такие найдут, про семью можно забыть. Старшина сглотнул. Будучи втянут во всё ещё со дня Инцидента, он всякого успел насмотреться. Пару раз хотелось пустить себе пулю в лоб. Но больше руки чесались поубивать всех этих спецов от ФСБ, нацгвардии, МВД и прочих контор. Было за что. Перепетько медленно выдохнул, глянул на Маринку, занятую какими-то колбами, и сказал: