- Сегодня день рождения Хозяина! – закричал Бертран и опустил кувалду на гвоздь. Его торжествующий крик слился с криком боли Бориса. Катя в ужасе зажмурилась и зажала уши. – Ты отступник! – Второй гвоздь вошёл в другую руку Бориса, исторгнув из него новый крик боли. – А отступникам не место в нашей семье! – Третьим ударом он пригвоздил обе ноги к планке креста. Удар был такой сильный, что гвоздь вошёл в пол.
- Ты ещё пожалеешь об этом, - прохрипел Борис. – Во мне течёт кровь Бьянки ле Муи, которая знала, чем всё закончится. Но вы ей не верили. То же говорю и я. Но вы предпочли принести меня в жертву, чем услышать. - Его голос прерывался, но продолжал звучать уверенно. – Что ж, это даже лучше. Это приближает миссию Агнии. Скоро, уже очень скоро она выполнит своё предназначение.
Бертран слушал Бориса, наклонив голову к одному плечу, словно слышал что-то одному ему слышное. Наконец он замахнулся кувалдой и закричал:
- Вирши перепуганного ребёнка не есть предсказание!
- Тогда зачем ты хочешь, чтобы я замолчал? – спросил Борис, пристально глядя в бельма Бертрана. – Почему ты не хочешь, чтобы я передал Агнии всё то, что вы сейчас творите? Чего тебе бояться?
- А вдруг это правда, - тихо произнесла Катерина у самого его уха. Он медленно повернулся и посмотрел в её лицо.
- А вы мне верите?
- Да, - Катерина опустила глаза. – У каждого из нас своя судьба.
- Я знаю, - произнёс Борис и попытался улыбнуться. В следующее мгновение на его лицо обрушилась кувалда. Катерина отпрянула, забрызганная кровью и мозгами. Окружающие чудовища наоборот с новой силой накинулись к обездвиженному трупу.
- Назад! – заорал Бертран. Все замерли. – Сегодня день рождения Хозяина! – Он откинул кувалду и подобрал стилет, который незадолго до этого выпустил из руки, благодаря силе Бориса. Одним точным движением он вспорол его тело от пупка до горла, потом полоснул накрест по грудной клетке. Запустив руку внутрь, он вырвал ещё тёплое сердце. С его пальцев стекала кровь. Не глядя, он протянул руку, и бледное чудовище с красными лихорадочно блестевшими глазами вложило в неё чашу, которую недавно опрокинула Катерина над головой Бориса. Тонкий запах трав еще разносился от неё. Бертран торжественно положил в неё сердце и поднял к дыре в потолке.
- Хозяин! – закричал он, подняв лицо. – Славлю тебя!
Затем, поставив чашу на распотрошённое тело Бориса, он взял ближайший факел и поднёс его к чаше. Сердце вспыхнуло неожиданно ярко и горело ярко-красным огнём. Бертран снова поднял голову к верху. На небе неожиданно ослепительно вспыхнула точка и медленно начала гаснуть. Через секунду вокруг неё пролетели, пересекаясь, навстречу друг другу, две сверкающие линии, и в следующее мгновение всё погасло.
- Хозяин принял жертву! – заорал Бертран. И, словно по сигналу, на истерзанное тело Бориса накинулись окружавшие его чудовища. Катя, в ужасе прикрыв руками рот, чтобы не закричать, пятилась к двери. Внезапно кто-то схватил её за руку. Она вскрикнула и хотела было бежать, но рука, схватившая её, крепко её держала.
- Тихо, - прошептала Катерина и потянула Катю за собой в темноту коридоров и лестниц. – Сейчас они наедятся, - на ходу говорила она. – Потом будут совокупляться друг с другом…
- Совокуп… - Катя прикрыла рот: её тошнило.
- Знаю. Ты присутствовала тогда при другом, ещё приличном обряде.
- Приличном? – вскричала Катя, остановившись и вырвав-таки руку. – Борис был прав: вы все здесь сумасшедшие маньяки. Нам надо было бежать, когда он об этом думал. Но он поддался на ваше очарование – очарование мыслей, взглядов, мнений. Если бы не вы и ваши теологические выкрутасы, он был бы жив.
- Ты любишь его, - Катерина тоже остановилась посреди тёмной лестницы и удивлённо смотрела на Катю. – Любила, - поправилась она. – Наш род давно утратил способность любить, - как будто самой себе произнесла она. – Воистину расплата близка. – Она подняла голову. – Я спрячу тебя, пока всё успокоится. Потом помогу выйти из замка. Уезжай и никогда не возвращайся во Францию, что бы тебя ни тянуло. Особенно сюда. Бертран здесь очень силён. Но, главное, не подпускай сюда Агьнию. Никогда.