Катя помолчала.
- Гильом, всё это, конечно, очень познавательно для Кати. Но не забывай – у нас полиция. Такого никогда не было, - Катерина нервно сжимала и разжимала руки. – Обычно всех журналистов, писак, полицейских и искателей приключений останавливали на подходе к поместью. Редким удавалось добраться до дверей замка. А уж в сам замок не попадал никто, если его не ждали. А теперь…
- А теперь грядёт конец наших времён, - Гильом невесело улыбнулся. – Не беспокойся, Катерина. Перед рассветом всегда непроглядная тьма.
Катерина возмущённо фыркнула и стремительно вышла.
- Она всегда была очень тревожной. Всегда беспокоилась по пустякам, - задумчиво сказал Гильом, гладя на закрывшуюся дверь.
- А вас разве ничего не беспокоит?
Гильом повернулся к ней.
- Нет, деточка. Всё плохое в моей жизни, что было должно случиться, случилось при моём рождении. Моя жизнь не может быть хуже, чем есть. Даже если я ослепну, оглохну и лишусь языка одновременно, вряд ли я буду чувствовать себя хуже, чем сейчас. Меня не удивить концом света нашей отдельно взятой семьи. Мне не страшен полицейский осмотр или обыск. Ну, арестуют меня за что-то, ну, посадят куда-то, ну, казнят. И что? Мы всё равно когда-то умрём. А условия моей смерти мне безразличны. Хуже не будет.
Катя смотрела на спокойное лицо Гильома и поражалась его покорности.
- Значит, вы смирились?
- Скорее, мне безразлично. Я принимаю жизнь такой, какая она есть. И не пытаюсь идти наперекор обстоятельствам. Головой бетонную стену не перешибёшь. А время, пока в неё будешь биться, пройдёт и не вернётся. Так стоит ли тратить жизнь на бессмысленность?
Повисло молчание.
- Когда начинаешь осознавать, что жизнь конечна, начинаешь гораздо экономнее её расходовать. И уже нет времени ею разбрасываться, - помолчав, сказал Гильом. Катя молчала. Тишину комнаты нарушало тихое гудение компьютера да редкие щелчки мышкой Гильома. Где-то за дверью были слышны редкие голоса, стуки, топот множества ног.
Пошелестев страницами, Катя углубилась в чтение бумаг, данных ей Гильомом.
Часть одиннадцатая. Глава пятнадцатая
Глава пятнадцатая
После нескольких часов идиллии Катя почувствовала, что, несмотря на вчерашний ужас, есть ей, всё же, хочется. Она уже хотела было попросить Гильома сделать ей чаю с бутербродом, как Гильом настороженно подняв голову, приложил указательный палец к губам.
- Вот они дошли и до нас, - Он грустно улыбнулся. – Надеюсь, Бертран за ночь успокоился, и не будет причинять тебе зло.
Катя прислушалась. Никаких новых шумов она не услышала.
- Ты слушай чувствами, а не ушами, - произнёс Гильом. Ты же умеешь чувствовать наших родственников. Ты просто ленишься развивать свой дар.
Катя закрыла глаза. Она умела чувствовать членов своей семьи, как говорил Гильом. Но только на близком расстоянии. Как тогда, в лесу с Борисом. Пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях, она отрешилась от реальности. Но это ей всё равно не помогало.
Через несколько минут тяжёлый топот ног ворвался в её сознание. Дверь распахнулась, и на пороге появился дородный невысокий человек в плохо сшитом костюме. Его глаза – маленькие щёлочки на огромном полном лице немилосердно косили. Его сопровождала бледная нервная женщина, которая всё время что-то быстро и невнятно говорила, несколько полицейских в штатском, деревенские жители с глуповатыми физиономиями в качестве понятых. Бертран, расталкивая людей, властно вошёл в комнату первым.
- День добрый, братец, - свысока сказал он, презрительно кривя губы. На Катю он внимания не обратил или сделал вид, что не видит. – Господа полицейские хотели осмотреть наше жилище на предмет того, не удерживаем ли мы против воли кого-нибудь.