Часть одиннадцатая. Глава семнадцатая
Глава семнадцатая
Решительно оттерев слёзы злости, Катя поспешила в свою комнату. Она решила наплевать на всё и уйти так, как есть. Но на пороге её комнаты её вдруг кто-то словно схватил в железные тиски, и в голове зазвучал чей-то суровый голос без пола и возраста:
- Катя, почему ты хочешь изменить то, что не тобой запланировано, что предрешено? Ты принадлежишь семье, у которой своя дорога, своё предназначение, своя история. Смирись и следуй зову крови. Твои метания не изменят ничего. Только лишат тебя сил. Прими то, что есть.
Внезапно перед глазами Кати пронеслась вся история её семьи, начиная от огромного рыцаря в чёрных доспехах и черноволосой дамы в чёрно-красном платье, стоявших на пепелище, до Агнии, взиравшей на неё грустными глазами, полными понимания и мудрости. Агния, выглядевшая лет на 16, стояла на каком-то холме среди бушующей непогоды. Дождь хлестал по её лицу, а ветер трепал мокрые бесцветные волосы. «Всё будет хорошо»,- сказала Агния, и улыбнулась белыми губами.
Катя резко очнулась. В животе дико урчало, мочевой пузырь настоятельно требовал внимания к себе, ноги и спина задеревенели и судорожно подрагивали от напряжения. «Что за чёрт?» - выругалась Катя. Она всё так же стояла перед своей дверью, держась за ручку. Только пальцы её свело, и она не сразу смогла её разжать.
Повернув неповорачивавшуюся шею, Катя увидела рядом с собой запыленного голема с подносом. Еда на нём остыла и приобрела какой-то странноватый запах. Катя отпустила ручку и вернулась в комнату. Часы на камине показывали семь часов. Но утра или вечера было сказать трудно – в это время года за окном было темно и утром, и вечером. Катя бросилась в ванную и первым делом уделила внимание мочевому пузырю. Затем, умиротворённая, она вышла к голему и потребовала унести странную еду и принести нормальную. Тот, рассыпая с себя мелкую пыль и опилки, удалился.
Утолив волчий голод, она стала размышлять. То, что её настигло у дверей, продолжалось никак не пять минут, и даже не час. За это время она не успела бы так оголодать и захотеть в туалет. Значит, кто-то или что-то удерживает её для неизвестной ей цели, подсовывая картинки прямо в мозг, очевидно, чтобы не скучала. Это может быть Гильом – его силы велики. Только вот зачем ему это надо, если он сам советовал Кате уехать быстрее? Это может быть Бертран, который окончательно сошел с ума. Но катя видела Агнию, и Агния говорила с ней. Или это проделки Бертрана? Растерянная и окончательно дезориентированная Катя застыла с паспортом в руках над раскрытым чемоданом.
И тут её с нечеловеческой силой повлекло вон из комнаты. Обрывки мыслей проносились в её голове, пока ноги сами несли её в общий зал замка через многочисленные коридоры и лестницы. Катя не знала, почему вдруг и срочно ей нужно быть в самом мрачном помещении замка, но, добираясь до него, она заметила, как толпы родственников, словно повинуясь неведомому зову, спешат той же дорогой. На некоторых лицах – из тех членов семьи, что лица имели – читалось неземное блаженство, как будто они узрели бога и получили его персональное прощение. Другие были сосредоточены успеть первыми, третьи бежали с фанатичным блеском в глазах и оскалом на лице.
На подходе к высоким дверям, ведущим в зал, Катя увидела Гильома в кресле на колёсах. Он яростно крутил их и что-то бормотал под нос. На лице его было написано, что ничего хорошего он не ждёт.
- Что случилось? – нагнав его, спросила Катя.
Гильом ожёг её яростным взглядом.
- Либо ты полная дура, что не согласовывается с твоим диагнозом о синдроме Мориса, либо ты не нашей крови, что странно, имея матерью и братьями наших родственников, - вдруг грубо сказал он. – Ты пыталась уехать? Нет? Тебе являлась Агьния? Ты пыталась противиться сейчас тому, что тебя ведёт? Соображай, Катья. Что может вдруг собрать абсолютно всех в одном месте? Ведь приехала даже твоя мать из России. Приехали из Штатов, Южной Америки, Индии, Китая, Африки. Даже Австралии! Когда такое было? Ты не заметила – замок переполнен. Даже тот полицейский, что проводил не так давно у нас обыск, он тоже здесь. Ничего не приходит в голову?