Рыцарь расхохотался.
- А ты упорная. Тебя припёрли к стенке, но ты выкручиваешься.
- Ты сам убедишься, - повторила женщина. – А теперь иди.
- И как я найду дорогу? – всё ещё смеясь, спросил рыцарь.
- Только выйди за калитку – дорога сама найдёт тебя, - загадочно сказала женщина.
- А ты не боишься? – хитро спросил рыцарь с порога.
- Тебя? Нет, Бертран. Моё время ещё не пришло. А остального я успела испугаться, - с безысходностью в голосе сказала женщина. Рыцарь повернулся и, всё ещё усмехаясь, направился к калитке.
Выйдя за неё, он увидел удобную тропинку, которую до прихода сюда не заметил. По ней он весьма быстро добрался до деревни.
У околицы ему встретились пятеро встревоженных воинов. Один уже держал кинжал у горла старика.
- Да отпустите вы эту падаль, - поморщившись, сказал рыцарь, поравнявшись с ними. Сопровождавшие его удивлённо и испуганно заахали и заговорили все разом.
- Молчать! – рявкнул рыцарь. Все смолкли. – Ваша колдунья – преинтересная сказочница, - ухмыляясь, сказал он перепуганному крестьянину. – Куда вы подевались, когда я вошёл в калитку – не знаю и знать не хочу. Нам пора передохнуть перед дорогой. На рассвете мы продолжим путь домой.
- По какой дороге, мой господин? – робко спросил один из воинов.
- По кружной, - лукаво произнёс рыцарь, посмеиваясь над предсказанием колдуньи. – Мы вернёмся на лье пятьсот назад, а потом поедем по самой длинной дороге.
- Но почему? - робко пискнул оруженосец.
- А я хочу полюбоваться, что там англичане и бургундцы оставили от Франции. Да и новости о процессе в Руане хочу послушать.
Всё ещё в весёлом расположении духа, он направился к дому, который занял, и, не раздеваясь, бросился на постель.
Через некоторое время, направляясь к своему замку, грабя полуразрушенные войной деревни и некоторых не слишком осторожных путников, большой рыцарь в чёрных доспехах добрался до полусожжённого городка. Увидев его с отрядом головорезов, горожане быстро позапирали свои дома, однако, ворота оставили открытыми – побитые войной стены всё равно не слишком хорошее укрепление. Да и воевать на них было уже почти некому. А кто ещё мог держать в руках палки или чаны с кипящим маслом, не испытывали такого желания, пытаясь наладить обычную жизнь. К тому же, запертые ворота могли разозлить французского рыцаря, и от французских пастбищ, разорённых войной и только-только начавших давать редкий урожай, могло не остаться вообще ничего.
Заняв один из пустующих домов на главной площади, рыцарь разослал своих оруженосцев по городу за провизией и сплетнями. Редкие куски полузасохшей дичи и бочонки кислого вина были доставлены ближе к вечеру. Тогда же пришёл и оруженосец, который был послан собирать новости.
- Барон Гильом ле Муи находится сейчас в своём новом замке, что днях в десяти пути от сюда, - сообщил оруженосец опешившему рыцарю. Подсчитав время, затраченное на дорогу, он получил те предсказанные три недели пути от деревни колдуньи. Рыцарь задумался. Он мало знал прежнего владельца этих земель. Не знал вовсе, кого он поддерживал во время войны. И вообще не представлял себе, каково умонастроение бывшего друга по оружию, ставшего нынешним владельцем. Потому он решил не предупреждать барона Гильома ле Муи о своём приезде. По дороге он сам решит, стоит ли ему заворачивать в замок: всё же прошло столько лет, нрав Гильома, его привычки могли измениться. По рассказам оруженосца, барон был беден как церковная крыса. И в замке особого торжества десятки новых едоков не встретят. Барон, его юная дочь, жена и несколько слуг, по слухам, питались чуть ли не травой. Но каждый день он забирался на коня, чтобы с жалкими остатками своего войска объезжать свои угодья. Он свято чтил границы своих владений. Что не мешало ему изредка нарушать чужие. Поэтому рыцарь решил не предупреждать благородного друга, который бы непременно опустошил последний лес в своих владениях, чтобы не ударить в грязь лицом. Гильом ле Муи, наверно, был последним рыцарем в романтическом смысле этого слова. И его возможный гость не хотел поставить его в неловкое положение.