Но вечером, когда они разбили лагерь в бухте, где от ветра с Ладоги их закрывал поросший соснами скалистый остров, красно-синяя байдарка прошла мимо их стоянки. Даня с родителями ужинали на камнях с видом на озеро.
- Добрый вечер, - помахала им девушка. Она опять смотрела на папу, хоть и не было в ее взгляде той тьмы, что испугала Даню утром. Обычные глаза, с веселым прищуром и озорными огоньками. Может, все-таки привиделось?
- Фантазии надо держать в руках, - прошептал себе под нос он, но цыганка не исчезла.
Отец отделался кивком, вроде бы увлеченный макаронами с тушенкой, а Даня проводил красно-синюю байдарку хмурым взглядом, и только когда та скрылась за мысом - облегченно вздохнул и принялся уплетать ужин за обе щеки. Беда миновала.
Папа ел молча, а мама то и дело посматривала в его сторону, и губы ее сжимались в тонкую ниточку. Именно после такого взгляда к ним в гости перестала ходить тетя Саша с маминой работы, громко смеявшаяся над шутками папы. Потом исчезла добрая тетя Вера, у которой всегда были конфеты для Дани. Бледные губы прогнали их. Мимолетные, лишние взгляды на папу не прощались никому. Мама считала что его слишком многие любили. Сильный, храбрый, высокий, остроумный — он так легко находил язык с людьми, что даже во всех окрестных магазинах продавщицы знали его по имени и встречали радостными улыбками, если он приходил один.
При виде мамы же они опускали глаза и вели себя словно провинившиеся отличницы. Потому что ей их улыбки не нравились. И она не стеснялась об этом говорить.
Отец доел, облизал ложку, а потом тщательно вымыл миску в озерной воде. Поднялся, глубоко вдохнул свежий воздух Ладоги и подмигнул хмурой маме:
- А хорошо тут, да? Может, в лото?
Они играли в палатке, при свете фонарика, допоздна. Снаружи звенели комары, и мерно дышал спящий в Ладоге великан. Папа смешно шутил и выигрывал, Даня много смеялся, а мама передвигала разноцветные, раскрашенные ею еще в городе бочонки как-то равнодушно и отстранено, погруженная в свои мысли.
Перед сном родители о чем-то долго бубнили на берегу, пока Даня грелся в сшитом из одеял спальнике. Голос мамы звучал обвиняюще, а папин раздраженно. Под привычный гул их ссоры Даня и уснул.
Проснулся он перед рассветом от того что захотел писать. Осторожно выбрался из спального мешка, расстегнул молнию на входе в палатку и на четвереньках выполз в тамбур.
Ладога светилась от занимающейся зари, свежесть воздуха пробирала до костей и от нее сами собой постукивали зубы. Комары еще не проснулись. Лес молчал, ни звука не раздавалось в ночи, кроме мерного дыхания гигантского озера.
Даня отошел от палатки на пару шагов и, беспрестанно озираясь, справил нужду на мох у дерева. Он торопился. Ему казалось, что лес переполнен тощими тенями с острыми и тонкими, как лапки паука пальцами. Они перебегали от дерева к дереву и замирали, жадно поводя нетопыриными носами в поисках сладкого человеческого запаха. Любой пень, любое вздутие на сосне могло быть ими. И чем скорее Даня спрячется под защитой брезентовых стен, тем меньше шанс того что они его обнаружат. .
По телу прокатывались волны дрожи, и непонятно было - от страха или холода.
- Фантазию надо держать в руках, - прошептал он и искоса глянул на небо, в поисках хищного силуэта вчерашней птицы. Закончил дело, повернулся к палатке, и тут услышал чуть слышный мужской голос:
«Не тот. Он не тот» - проговорил кто-то совсем рядом.
Даня застыл с занесенной ногой.
«Не подходит. Не подходит. Не тот!» - зашептали с другой стороны, и голоса невидимок заполонили стоящий без движения лес, будто до этого томились в молчании и ждали, кто первый порвет тишину.
«Холодно, как холодно»
«Должен уйти. Должен»
Они наползали друг на друга в один невыносимый хор, смешивались в «Не тот не подходит уходи нет она не тот не выберет смерть не хочу не хочу должен уйти не хочу холодно»
Даня сжался в комок, заткнул уши руками, но голоса не утихли. Они стали громче, они закружились вокруг, словно сумасшедшие лошадки на карусели, и повторяли-повторяли-повторяли.
«Не тот не хочу не хочу она не тот не скрыться холодно выбор так холодно боже как холодно»
Почему папа не слышит? Почему не слышит?!
- Фантазии надо держать в руках, - сказал он, и не услышал своего голоса. Горло сдавило всхлипом. - Фантазии надо держать в руках!
Лес тихо шелестел ветвями, а шепот становился все громче, все злее, все страшнее.
- Папа! - завизжал Даня, сорвав с сердца пудовую гирю оцепенения. - Папа!!!
Палатка затрещала, затряслась.