Вот только что если это не фантазии? Что если все это взаправду?
Мама затащила Даню в палатку, уложила в спальник и крепко-крепко обняла. Он уткнулся носом в ложбинку маминого локтя и слушал, как возится с тентом папа. В сумрачном утреннем мире раздавался только его голос, и это успокаивало Даню сильнее всего. Лес молчал. Дышала Ладога.
Когда он уснул, то ему приснилась дача и телевизор в большой комнате, напротив которого сидела в очках бабушка и что-то вязала. Пахло жасмином и розами. Поэтому, когда Даня проснулся и обнаружил себя в палатке, между сопящей мамой и похрапывающим папой, то заплакал. Тихонько, чтобы снова не разбудить родителей.
Но следующий день прошел так, словно ничего ночью не случилось. Утром мама что-то сказала папе, и пока он слушал ее, стоя с растерянным видом и кивая, то несколько раз бросил на Даню виноватый взгляд. Так что во время путешествия они снова играли в пиратов. Даня много смеялся, а папа рассказывал хриплым голосом разные истории об Одноруком Джеке и Трехпалом, хвалился знакомством с Сильвером. Они проплывали мимо сползающих в озеро скал, покрытых мхом и кустарником. Несколько раз видели нерп, высовывающих любопытствующие мордашки из воды и провожающие их черными бусинками глаз. А потом папа показал местечко на небольшом каменном островке и они, вскипятив котелок на примусе, попили чаю с бутербродами из сухарей и копченой колбасы. Даня сидел между мамой и папой, чувствуя их тепло, улыбался волнами и совсем не вспоминал о случившемся.
Вечером они обогнули каменистый мыс, и по ту его сторону увидели вытянутую на сушу красно-синюю байдарку. Бледный, бородатый и цыганка стояли рядом с ней, почти вплотную к берегу, и молчали.
- Добрый вечер, - сказала мама. Папа сделал вид, что увлечен горизонтом, но один взгляд, тайком, на девушку с распущенными волосами все же бросил. А Даня оцепенел, глядя на этих ужасных людей.
- Здравствуйте, - певуче ответила цыганка. - Похоже, мы по одному маршруту идем. Вы куда отправляетесь?
- До Импилахти, - почему-то соврала мама.
Они пристально смотрели друг на друга, и черноглазая девушка вдруг понимающе улыбнулась.
- Темнеет, вставайте с нами, тут места на всех хватит. Вы откуда идете, если не секрет?
- Мы сегодня еще погребем, спасибо, - проигнорировала вопрос мама.
Цыганка прищурилась, склонила головку набок:
- Тогда доброй дороги.
Бледный и бородатый не промолвили ни слова, но Даня готов был поклясться, что глаза за черными очками наблюдали за ним.
Ночью мама опять ругалась с папой, а наутро отец объявил о завершении похода, и что теперь они направляются к ближайшей станции. Но, он проговорил это сквозь зубы, на Импилампи они все равно заночуют, потому что все путешествие затевалось ради него.
Про Судьбу он в этот раз ничего не сказал, и в сторону мамы не посмотрел.
Два дня они шли вдоль берегов Ладоги, но теперь шуток уже не было. Игры кончились. Отец хмурился, мама обижалась, а Даня считал минуты до конца похода. Мечтал о поезде домой. Лес, вода — они перестали быть хорошим местом. Они пропитались тьмой, и та была много страшнее глаз цыганки. Она поселилась в сердцах родителей.
Озеро, на которое так стремился отец, Дане не понравилось, и если бы папа не потащил его на берег, рыбачить, то он забился бы в палатку и пролежал бы до утра, уткнувшись носом в часы с фосфоресцирующей стрелкой. Там, на гладкой скале, плавно уходящей в озеро, они и сидели, когда Даня услышал шорох камушков, падающих в воду. Вдоль берега вела натоптанная тропка, петляя меж камней и деревьев, и по ней со стороны мыса шла цыганка. От обиды у Дани задрожали губы. Так нечестно. Ведь оставалась всего одна ночь! Их же не было три дня!
Она шла медленно, прогуливаясь, и смотрела то на озеро, то на двух рыбаков. На красных губах девушки играла загадочная улыбка.
- Пап, - сказал Даня.
- М? – отец обернулся, увидел гостью. – Эй, добрый вечер.
- Здравствуйте, вы простите меня, что я так поздно. Но без нужды я бы и не посмела беспокоить вас. У нас с друзьями вышла оказия.
Она лишь мазнула взглядом по лицу Дани, будто мальчик был одной из прибрежных сосенок, и тепло улыбнулась папе. Заправила локон за ухо.
- Ой, да бросьте вы раскланиваться. Чем могу помочь?
- Соль. Мы утопили пакет с солью, представьте себе. Вы не могли бы поделиться, если мы вас не стесним? Нам хотя бы спичечный коробок. У меня есть!
Она протянула отцу крошечную коробочку. Отец не посмотрел на нее, завороженно изучая лицо гостьи.
- Не поможете? – спросила девушка, и папа вздрогнул, избавившись от наваждения.
- Да, конечно, - он протянул руку, забрал коробок, и на миг пальцы его соприкоснулись с пальцами цыганки. Задержались, Даня готов был поклясться, что задержались. На миг больше чем требовалось.