Тёмные улицы
День был оживленным - как и другие дни до этого. Это ведь город.
Но в редакции газеты "Дэнс Хорс" было несколько более спокойно. Не самая большая редакция в городе, не самые большие шум и суета.
- Снова он, Кейт?
Кейт подняла взгляд от передовицы газеты одного из крупных издательств, которую держала в руках. У Кейт Сойер были внимательные, холодного оттенка, темно-серые глаза.
- Да. Снова.
Она отпила из пластикового стаканчика кофе "Бэнкс".
Насмешник. Темный клоун. Циркач Ужасов. Как его только не называли. Он был одним из страхов этого города. Он, и его пара длинных ножей. Те, кто видел его лицо говорили, что он ужасен и похож на темного арлекина.
Кейт, как и многие, считала, что от него и таких как он нужно держаться подальше. Он не был героем, но однако и не был злодеем - он появлялся время от времени в ареоле брызг чужой крови, что бы снова исчезнуть. И всегда эта кровь была не совсем невинной. Чаще всего черная и с душком серы.
Кейт же было всего двадцать, она была обычной журналисткой и только-только получила работу в большом городе. А это что-то значило, знаете ли.
Теперь она думала только о работе и своем месте в этом мире. И о том, что нужно держать нос по ветру.
Она снова сделала глоток. Сейчас ее нос ощущал приятный аромат кофе и, как бы это не было странно, его кончик был направлен в сторону Циркача Ужасов. Сугубо метафорически, конечно. Откуда ему взяться в пластиковой чашечке кофе.
Это был бы замечательный материал. Сенсация. Она не Лоис Лейн, но и Циркач - совсем не Супермен. Комиксы и настоящая жизнь это разные вещи. Супермен - выдумка, Темный Циркач - правда. И эта правда в случае удачи поможет ей подняться на вершину мастерства.
Если Кейт выживет, конечно.
Темный Циркач всегда был только персонажем газетных историй и ни разу не дал интервью. Если не считать того, короткого, когда поймавший его сразу после убийства журналист едва не обделался от страха, когда Циркач только и бросил одну единственную фразу, которую легко можно было бы отыскать в какой-нибудь фантастической истории про загадочных мстителей в черном.
Тогда он сказал, что жители этого города должны видеть глубже поверхности, и что он не спаситель. Разумеется, после этой фразы, которая была произнесена на фоне забрызганной красным стены, его репутация стала еще хуже. А интерес к нему - больше. И уж точно многие прекратили строить вокруг его персоны галереи романтического флера.
Тем-более, что спасителем его и раньше считали не многие - в основном те семьи, которые страдали от гангстерского беспредела.
- Он такой странный... Но в тоже время притягательный. - Тейлор, ее подруга - наверное, единственная в этой редакции, кому она могла бы довериться, сделала задумчивый жест своей чашкой "Бэнкс".
Кейт поставила свой кофе на стол. "Как маньяки. Они тоже притягательные" - подумала она, мрачно усмехнувшись про себя.
- Скажи мне, Тейлор.. - она повернулась и задумчиво посмотрела на подругу, прислоняясь к краю стола. - А ты хотела бы встретить Насмешника? - ее руки были сложены на груди.
- Шутишь? - Тейлор округлила глаза. - Конечно нет! Хотя... - помедлив сказала она, смущенно глядя в свой кофе. - может быть.
- Ясно. - Кейт отвернулась.
- Кейт? - услышала она удивленный вопрос.
Кейт кое-что для себя решила только что. Не решилась в полной мере, но стала чуть ближе к такой безумной идее, как вылазка на окраины.
Окраины.
Ночью Кейт проснулась от запаха ветра - того самого запаха, который исходит от человека в холодное время года, когда он едва-едва вошел с улицы в дом. Она перевернулась на другой бок, сонно вытягивая руки.
В оконное стекло влажно бил дождь.
Она вздохнула, глядя сквозь ресницы на тусклый свет от уличного фонаря, проникающий в комнату.
Вдруг ее пальцы наткнулись на холодную и влажную ткань. Кейт ахнула от неожиданности и открыла глаза.
Это был край плаща, темного, как чернила. Неровный треугольник тускло блестел в синеватой полутьме комнаты - черное на белом. На кровати, - у ее изголовья, - кто-то сидел.
Кейт, еще не проснувшаяся до конца, с растрепанными белокурыми волосами и без очков, приподнялась на локтях. Оказывается, она спала поперек кровати, наискось, и наверняка до того, как она проснулась, ее голова утыкалась в поясницу незнакомца.
Она смотрела во все глаза на силуэт, закутанный в стилизованный под старину однотонный плащ, который укутывал широкие, но несколько худощавые плечи и спину, ниспадая складками на белое белье.
Призрак медленно повернул голову, укрытую широкополой, хищно заостренной шляпой с узким темным пером.