— Сядьте! — повелительным тоном произнёс хранитель. — Представление ещё не кончено, друг мой. Невежливо покидать пьесу в самом её разгаре.
Мужчина упал обратно. Вот прям упал. Так, словно его подвели собственные ноги.
С немого позволения Гааля, Маэл продолжил описывать происходящее.
— Дамы и господа, не будем углубляться в подробности разносторонности мироздания: вам придётся поверить на слово. Суть в том, что сейчас вы наблюдаете демонстрацию способности манипуляции человеческим сознанием. Сущности, оккупировавшие территорию моего предприятия в Баварии, действуют примерно по такому же принципу. Однако, в отличие от молодого человека, они не имеют разума. Если быть более точным — они не имеют разума в привычном для нас понимании. В своей же сути они очень даже разумны. Но у них свои взгляды на мир, а у человечества — свои.
— Это абсурд! — не выдержал очередной министр. Его щёки свисали ниже моей самооценки.
— Послушайте… — только хотел продолжить Маэл, как его тут же перебили.
— Нет! Это вы послушайте! Вы не имеете никакого права заявляться сюда и…
На этот раз перебил Маэл. Обратившись ко мне, он сказал:
— Тимофей, будь добр, покажи господам, что такое синхронность.
Синхронность? Эм… Ну… ладно.
Немного подумав, я всё же сообразил, как можно продемонстрировать синхронность. Если всё правильно понимаю… Руки пятерых подконтрольных суррогатов поднялись вверх в жесте сдающихся заложников. Недолго думая, пошёл дальше — все пятеро начали синхронно опускаться на колени. Хорошо, что с синхронностью проблем не было, ведь заставить пятерых суррогатов делать одно и то же не так трудно, как заставить их делать пять совершенно разных дел.
Глядя на зал заседаний глазами пятерых человек, стоящих в полукруге, я наблюдал своеобразную панораму, главной особенностью которой стали ошарашенные взгляды министров. Их глаза готовы были вылезти на лоб. Вот теперь они по-настоящему удивлены: пятеро разведчиков из разных стран, не договариваясь друг между другом, не выслушивая никаких приказов, решили одновременно сеть на колени, сдаваясь на милость зрителей.
Наконец женщина с табличкой «президент» спешно произнесла:
— Заседание объявляется закрытым. Прошу всех присутствующих покинуть зал.
Делегаты, будто им разрешила сама мамочка, все как один, начали подниматься.
Гааль с интересом наблюдал за побегом министров, но не произнёс ни слова. Маэл тоже молчал.
Внезапно я почувствовал, как к первоначальному телу кто-то пододвинулся. Обернулся. Это была Эн.
— Я хотела сказать тебе ещё в первый день, — прошептала девушка. — Я слышала их разговор и знаю, что они задумали. Стучалась к тебе, но потом испугалась. Решила промолчать.
— И что же они задумали? — я кинул быстрый взгляд на сидящих впереди Гааля и Маэла. Не подслушивают.
— Ничего хорошего, — замотала головой девушка. — Кажется, они хотят, чтобы мы избавились от них, — короткий кивок в сторону министров.
Сказать, что я не догадывался? Это будет враньём. Я догадывался с того самого дня, когда Гааль приказал мне стрелять в солдат, скрывающихся на том злосчастном складе. Он ведь сделал это ещё до того, как узнал, что солдаты — это вампиры. А потому уже тогда было очевидно, что его не слишком волнует судьба отдельно взятых людей. А может и всего человечества в целом? Кто знает, что вообще скрывается в его голове? Я не психолог, но судя по данным, что имеются, могу предположить, что Гааля не волнует вообще ничего, кроме его погибшей цивилизации. Может он и вовсе относится к нынешним людям, как к каким-то ничтожествам. Это ведь он, вместе со своими соотечественниками, спас планету от тьмы, после чего стал основателем новой цивилизации.
Почему я так категоричен? Да потому что то, что произошло спустя минуту, целиком и полностью изменило моё отношение к хранителю.
В зал ворвались люди с автоматами. Десятки спецназовцев тут же начали выводить министров и журналистов. Тем временем Маэл и Гааль продолжали спокойно наблюдать за процессией.
— Не дождались, — огорчённо произнёс вампир. В его огорчении не было ни капли правды — одно враньё и наигранность.
Гааль пожал плечами.
— Я бы хотел, чтобы всё было иначе, но это лучшая из четырёх версий развития событий. Они бы ни за что не согласились на наши условия.
Лучшая версия? Интересно узнать, что было в трёх других.
Хранитель начал подниматься. Но ему не дали — три автомата тут же уставились в нашу сторону.
— Не двигаться! — прокричал боец.
Гааль медленно поднял руки.
— Друзья, нам не нужны лишние проблемы.