Я зашел с другого конца. От источника денег. Много денег бывает у торговцев, когда они распродадут товар, и у храма, так как туда вечно что-то жертвуют. Это не давало мне почти никакой пищи для размышлений, и я задал ещё вопрос:
- Он дарит вам подарки?
Разносчица удивленно приподняла бровь:
- Да, иногда. Например, это, - она бесстыдно задрала подол и показала панталончики с завязками на бедрах. Тонкая ткань - в наших местах такой нет.
- А это как-то связано с визитами торговцев?
- Ну конечно, где ж ещё такие купить? - усмехнулась она. При этом она задержала подол поднятым, прежде чем разжать пальцы, и позволить ему опасть.
Я хреново разбираюсь в торговле, но что-то мне подсказывает, что такие вещи в нашу глушь возить не будут. Это скорее товар для благородных, и не из дешевых. Значит - Хорс может заказывать у торговцев вещи. Вообще, имея деньги можно заказать у торговцев, наверное, что угодно. Или же расплатиться чем-то иным, чем-то что нужно торговцам, вопрос в том, что им нужно настолько что они готовы сами платить - в том числе через такие вот вещи. Это - если источник денег - караваны, которые бывают здесь нечасто, то есть либо должны платить сразу много, либо источник денег - не они.
Теперь храм.
Будучи одним из воспитанников приюта, я знал о нем предостаточно, но почти исключительно о мужской половине. Я прикрыл глаза, сливая в одну кучу все места, события и людей, и попытался увидеть. Увидеть то, что выделялось. К моему изумлению, то ли моё зрение работало не только в темноте, то ли я реально стал умнее, но я увидел нечто необычное, на что не обращал внимания тогда, полглощенный жаждой выжить и уцелеть. Из воспитанников приюта были те, кого не избивали. "Ангелочки", как называл их жрец-настоятель. Периодически их призывали "в хор", обычно на праздники, и они покидали приют на несколько дней. В остальном они почти ничем не отличались от остальных - ели ту же пищу, спали в тех же общих, казарменного типа кельях, на деревянных двухъярусных нарах. Но, их не трогали. Иногда я им завидовал, но не слишком, лицемерие служений в храме отторгало меня от всякого желания участвовать в хоре, уже не говоря о том что предчувствовал что за "хором" скрывается что-то мерзкое, если учесть шлепки по заднице от настоятеля (хотя он и называл это наказанием за неблагопристойность и отсутствие смирения). При этом я без понятия что творилось в женской половине, туда вообще никто не заглядывал - исключая баню, и редкие встречи "на воле", ибо нас не держали в заперти, а давали иногда погулять по деревне. Подытожим. Теперь я явственно понимал, что страсть ебать молодое мясо была не только у настоятеля, и одним из возможных вариантов обогащения Хорса - было сводничество. Предположим, прибыл караван с купцами, у купцов довольно много денег. Настоятель не может сводничать сам, поэтому за небольшую мзду это делал Хорс. Он обговаривал с клиентами какие-то детали, передавал пожелания настоятелю после службы, после чего настоятель готовил "хор", а Хорс отправлял по нужному адресу купцов. И никто ни о чем не узнает. Потому что никто из "ангелочков" не говорил ни слова о том что было в "хоре". Они там пели осанны и гимны, или чота типа того и всё.
Каким же образом так получилось? И, самое интересное, где это происходило, учитывая что храм у нас небольшой, да и деревня маленькая...
Регилией можно хорошенько так промыть мозги. Особенно если совместить это с толикой благ. Припоминая чистую кожу и прекрасные волосы "ангелочков" я был готов биться об заклад что в "хоре" кормили вкусно и в волю. Так ли это?
У меня возникла мысль что перед тем как прикончить настоятеля, было бы неплохо с ним пообщаться. Сдается мне, это просто кладезь полезных знаний о том как на самом деле устроен этот говённый мир.
В общем, видение того как всё могло бы быть - у меня было. Теперь дело за доказательствами.
Время приближалось к полудню, когда снаружи раздался какой то шум. Я выглянул в окно и обалдел.
На площадь перед кабаком втянулась жалкая вереница людей. Пара скрипучих повозок с носилками на которых лежали раненые, еле передвигающие от усталости ноги взмыленные лошади, тут же уткнувшиеся мордами в поилку, не дожидаясь пока их распрягут. И люди. Я припомнил, что разносчица упоминала отряд который ушел где-то неделю назад за деревню, по дороге из города, но я забыл спросить как этот отряд выглядел.
На зелёном стяге, что держал усталый воин-баннерит во главе колонны, белел семиконечным крестом символ меча.