Я счел за лучшее перебраться с припарками и заваривающейся настойкой к ближайшему раненому, пока баннерит развернулся к Хорсу, вперив в него тяжелый взгляд:
- Мои товарищи ранены, им нужен уход. У тебя есть место, и несколько свободных рук. У нас есть деньги.
Вот сейчас и...
- Сколько? - буркнул Хорс, и его судьба была предопределена.
Баннерит отцепил от пояса кошелек и бросил владельцу рыгаловки. Тот поймал, позвенел и хмыкнул:
- Маловато. Здесь обычно более людно.
- Мои люди не пьют вина, - отрезал баннерит. - И я не торгуюсь.
Хорс пробормотал пару проклятий, ещё разок звякнул кошельком, заглянул в него и осклабился:
- Можете погостить. Наверху есть пара комнат. Со всем, что пожелает господин, - и похабно ухмыльнувшись, шлепнул по заднице взвизгнувшую от неожиданности разносчицу.
Но я не смотрел на них, я смотрел на раны. Мне помогал молчаливый воин, успевший избвиться от лат, и освобождавший от них остальных. Раны были плохи. Вчерашние, воспалившиеся. Нанесенные чем-то похожим на когти, что умудрились пробить латы. Не хотел бы я увидеть монстра, способного на такое. А если б увидел... Смог бы убить?
Я обмыл раны каждого, и наложил припарки, влил по глотку обезбаливающего отвара и оттер пот со лба.
- Тебе нужны нитки? - спросил баннерит.
- Рано. Если зашить раны сейчас - начнется омертвение, и тогда они умрут. Сперва пусть раны очистятся, - сказал я. - Те, кто переживут этот день и ночь - будут жить. Больше я ничего сделать не могу.
- Ты сделал всё что мог? - спросил баннерит.
- Это всё что я умею. Я никогда не сталкивался со столь тяжелыми ранами.
- Бог да вознаградит тебя, - баннерит положил закованную в латную перчатку руку мне на плечо. - Но, что сподвигло тебя оказать нам помощь?
- Думаю что сострадание, - не задумываясь, ответил я. Ну точно не деньги. А скорее, возможность практики. Кто знает, вдруг мне пригодится подобный опыт?
- Тогда ты был ниспослан нам Господом, - баннерит слегка склонил голову.
Он был явно не из наших земель. Темноволосый, кареглазый, с кругами под глазами, от усталости. Невысокий - ростом где-то с меня, а я не такой здоровяк как Малик или Хорс. Однако когда он говорил с Хорсом он казался выше его на голову. Истинный рыцарь...
А я ниспослан на его голову отнюдь не богом, но демоном, и хорошо что он об этом не знает.
И так странно, что мысль, посетившая меня, и приведшая к помощи раненым, была мыслью о Лераэ, а не о боге, что должен заботиться о сирых, убогих, невинных, забитых... но не заботился, отдавая их в руки разных мразей дабы те над ними глумились без каких-либо молний на голову с неба.
В этом была какая-то загадка, но к сожалению, я слишком мало знал о том, как тут всё на самом деле устроено.
И это повод к тому чтобы разобраться во всём этом.
Дверь в очередной раз распахнулась, и в кабак ввалились Грокх сотоварищи.
- Убийство! В переулке совершено убийство! - проревел он, с прищуром обводя зал пока его подслеповатый от перехода с полуденного света к полумраку кабака взгляд, не остановился на мне.
- Вот этот! Это он - убийца! - заорал он, указывая на меня пальцем.
Стражники, коих было двое, экипированных по полной - кольчуги, мечи в ножнах, копья в руках, щиты и луки с колчанами за спиной - направили на меня острия. А за ними стоял, скрестив руки Бакх. Второй, наряду с Грокхом старший стражник, и его лицо выражало некоторое недоумение.
- Стоять! - рявкнул баннерит так, что стражники отшатнулись. - Вы обвиняете этого человека в убийстве, но где доказательтва?
- Вот они, - Грокх швырнул на пол... мой лук. - Этот ублюдок пристрелил в переулке Саттаха, одного из нас, стражника, совершив тем самым преступление против деревни и короны! Взгляните сэр, - разглядев наконец что он говорит не с хрен пойми кем, а с кем-то навроде рыцаря, он сменил тон. - На этой стреле всё ещё видна кровь!
Баннерит перевел взгляд на меня.
- Весь кабак видел что я пришел сюда без лука, - ответил давно заготовленной фразой я.
- Но на стреле кровь!
- И что? Я на кроликов охочусь, - я тряхнул котомку, вытаскивая из неё шкурку. - Это моё пропитание, их мясо и шкура.
Правда, я обычно стрелы чищу. Трупный яд плохо сказывается на съедобности мяса.
- Дай сюда, - баннерит с лязгом подошел к стражнику и выхватив стрелу, поднес её к фонарю.
- Старая кровь, - сказал он, отшвырнув стрелу. - Это не доказательство. Где труп?
- Трупы, сэр!- Грокх угодливо поклонился, указывая на дверь. - Они в переулке. У Малика и Торана личные счёты... Извольте, я покажу?