Выбрать главу

Я пьяно кивнул.

Но хотел я Элину.

...Я ввалился к ней в комнату пьяный вдребезги. Она, сонная, вскинулась, распахнув голубые глаза.

Больше не было платья с чертовыми завязками, лишь ночная рубаха под которой не было ничего.

В её глазах полыхнул страх, когда я порвал тонкую ткань, обнажив её тело, от пышной груди до мягкого лобка.

Воображение рисовало Зарину, в полупрозрачном наряде, прикованную к стене...

... я схватил Элину за руки и прижал их к подушке над её головой...

- ... Не надо... - прошептала она.

Прошептала, а не закричала.

Я был на верном пути.

Я раздвинул коленом её бёдра, свободной рукой сжал грудь, Элина сдавленно вскрикнула.

Она не была готова. Я продирался внутрь хоть и не на сухую, но явно причиняя боль. Скользнув по мягкой, упругой груди, моя рука сомкнулась на её тонкой шее. Теперь в её голубых глазах плескался ужас.

Её бёдра дрожали, а ставшая тесной щелочка стремительно увлажнялась. Я словно насаживал тушку на вертел, неотрывно глядя в её глаза. В которых снова разгоралось знакомое пламя.

Её тело стало мягким и податливым, было так приятно возлежать меж её полных бёдер, касаясь мягкого животика - моя рука скользнула выше, я провёл по её щеке пальцами - девушка зажмурилась, словно ожидая пощечины...

Она знала.

Она видела это раньше.

Я поцеловал её в шею, сплющив мягкие полушария о свои рёбра. Чувствовал как под губами бьется жилка.

Я освободил руки Элины.

Девушка издала полустон-полувздох, и распахнула глаза.

"Ты возжелаешь..."

Свеча в фонаре что я принес, издала вибрирующий звук и с шипением погасла, выбрасив в воздух струйку чадящего дыма.

Элина обняла меня, и в темноте её комнаты единственными звуками было влажное чавканье плоти и тихие, сдавленные стоны.

Я - не он.

Я завидовал Хорсу, который обладал двумя красавицами, прежде недоступными мне, но теперь, с познанием цены - от зависти не осталось и следа. Нечего было делить. Хорс был прав, они шлюхи. Просто одна - дорогая.

А вторая дешевая.

Вколачивая в девушку член, расшатывая ей позвоночник, я вдруг понял что не ощущаю любви, только желание плоти. Но это было всё равно приятно.

И ей было приятно. Её горячее дыхание обжигало мне ухо, я ощущал запах её тела, ванну она сегодня не принимала - и он был острым, пахучим, разгоряченным. Возбуждающим запахом самки. Так какая разница?

Никакой...

Её животик задрожал, а бедра сжались крепче.

- Ты шлюха, - прошептал я ей на ухо.

- Да... - простонала она.

Глава 13: Напутствие

Мы увлекаемся добром или злом сообразно первым произведённым на нас впечатлениям.

Шарль де Сент-Эвремон (1610-1703)



Как и добро, зло не ищет признания, оно лишь отражается в глазах узревших его.

Неизвестный философ


Проснувшись от истошных воплей из ближайшего курятника, знаменующих восход солнца, я сполз с кровати и выглянул в окно. Занималась заря, и я был жив. Это радовало.

А вот откровение о том что я оказывается всю дорогу был дурачком, которым каждый встречный мог крутить как хотел - не радовало.

Глядя в розовеющее с каждым мигом небо, я пытался понять, почему я так внушаем? Возможно потому, что я хотел верить. Не смотря на то что жизнь приучила меня к осторожности и весь мой опыт говорил, что люди в большинстве своём считают за норму издевательства над слабыми и беззащитными, та перемена во мне, та сила, которую я обрел - заставила некоторых из них относиться ко мне иначе - и тут же отношение переменилось. Взглянула бы на меня Элина, если бы я не звенел монетами? Нет. Взглянула бы на меня Заряна, если бы не знала что я грохнул двух быков из стражи? Нет. Взглянул бы на меня сэр Аксель, если бы я не убил чудовище? Нет. А Хорс так вообще признался что до недавнего времени считал меня очередным трусливым терпилой. И если бы я в те времена набрался смелости шлепнуть по заднице Заряну, то он бы отправил меня пендалем в окошко.

Но теперьь они знают что во мне есть сила. А с сильными выгодно дружить. Сила бывает разной - сила меча, сила денег, сила магии... Сила обаяния, наконец, наверное...

Я хотел силы. Получается, Лераэ дала мне её, и я пожинал её плоды.

Над горизонтом сверкнул и засиял со всё увеличивающейся мощью край восходящего солнца.