И я отвернулся, глядя как скользящие по полу лучи поднимаются на кровать и освещают разметавшуюся по ней Элину.
Она была слаба. И я мог делать с ней всё, что захочу.
В одной из лживых, лицемерных проповедей мне запомнился момент, где жрец призывал прихожан относиться друг к другу так же как хотели бы чтоб относились к ним. Лживость этого была в том, что для того, чтобы это сработало, нужно чтобы это делали все. Иначе кто-то будет просто пользоваться благами чужого хорошего отношения, а те, скованные догмой, не смогут изменить его.
Я бы предложил другую мысль: относись к другим так как они относятся к тебе. Это уже больше соответствует моей реальности.
Я не забыл как ко мне относились все те, кто меня окружает.
И в то же время, я понимал что я сам вызвался помочь сэру Акселю в первый раз, а второй раз мне повезло убить тварь, что иначе разнесла бы Дремолесье (о чем я бы почти ни капли не сожалел). Так что, с его точки зрения я наверное хороший парень, вон, даже медальку дали. Ну и с поправкой на явное аристократическое происхождение (что угадывается), он был щедр и благожелателен, насколько это возможно. Кстати у Хорса железные яйца, другой бы зассал так разговаривать с рыцарем, который может просто рубить бошки всем, кто ему не нравится, и ничего ему за это не будет, потому что мы чернь. И если мы поднимем руку на аристократа - нам хана, без вариантов. Будь это даже самозащита.
Но, я помогал не потому что я такой весь из себя хороший и благородный. А потому что это в моих интересах. Я получил эликсир; я получил проезд; мне обещали денег и дали медальку, с которой некоторые люди, встречающие по одежке, будут ко мне лучше относиться - а это порой дороже денег.
А вот стражников я убил, двоих - сам, а третий удачно подставился и тоже сдох.
Следовательно, я пока всё делаю правильно.
Ну и куда мне отнести в моей картине мира то что я сделал ночью с Элиной?
Хорс сказал что она в меня втрескалась. Для меня это было настолько вновинку, что я ни тогда, ни сейчас не мог этого переварить. Быть может Хорс ошибся? И она любила не меня, а мою силу, мои деньги, ну и, разумеется, мой хуй - потому что она не знала кто я. Она не могла любить меня. В это верилось охотнее. Особенно если учесть, как она стонала и извивалась ночью.
Не знаю, прав ли Хорс по поводу вообще всех женщин, но конкретно эти сестрички однозначно и стопудово были шлюхами, а значит - я уеду, и Элинка прыгнет с радостью на член любому симпатичному пареньку из каравана, у которого будет достаточно денег чтобы снять комнату.
Я тяжело вздохнул. Почему мне не похуй?
Возможно, дело в том, что по какой-то причине, либо по вине ударной дозы алкоголя, либо это игра света и тени, либо дело в чем-то ещё, но именно в ней временами я почему-то видел знакомые черты, я видел Лераэ, и что более важно - я мог её коснуться и не получить бездну боли.
О которой я тоже задумался. А конкретно - меня удивила непонятная радость, с которой Лераэ пообещала что каждая встреча с ней обернется для меня болью. В общем-то, выводы делать пока рано, но пока что боли она мне причинила изрядно. А что если - это всего лишь предположение, но - она бы причинила мне боль в любом случае, а я просто дал ей удобное объяснение? Тогда вопрос - а почему она причиняет боль? Чтобы я лучше запомнил урок? Чушь. Нужно будет поинтересоваться.
Я помотал головой, затем подошел к тазу для умывания и окунул в него голову, возвращая мысли к тому, с чего начал.
Чего я хочу от Элины? Ну, во-первых было бы неплохо иметь рядом всегда готовую горячую и влажную щелочку. Хотя по идее в каждом поселении можно легко найти девушек, готовых раздвинуть ноги перед бравым парнем. Нравятся ли мне доступные женщины? Ну, они удобны. Хочется ли мне чего-то большего? Я вспомнил предыдущую ночь с Элиной и то чувство что у меня пробудилось под конец. С ним всё ощущается иначе...
А что будет если в пути я встречу девушку, к которой у меня проснётся настоящее чувство?
Перед мысленным взором появилась улыбающаяся демонесса.
... А что если она уже мне встретилась?
Я ещё раз обмакнул голову в таз.
- Пиздец, - пробормотал я. Неужели я втюрился в Лераэ?
Я её плохо знал, но то что я о ней знал, мне нравилось. Она не требовала от меня невозможного. Она дала мне силу. Если б тогда, в доме ведьмы... Я вспомнил свой первый и пока единственный, поцелуй с Лераэ. И жгучую боль после.
"Если мы не дадим ненависти подчинить нас... Если мы не дадим отчаянью разъесть нас... Если мы не дадим ужасу поглотить нас... Если мы не дадим чужой воле изменить нас..."