- Думаю, - сказал он приглушенным голосом, - что мы с тобой прибыли на место.
Аттал привязал своего серого в яблоках коня и отошел на край круга, озирая горы и долины на юге. - Мне знакомо это место, - сказал он. - Взгляни туда! Разве это не Олимп? - Отойдя к северу, он указал на серебристую ленту большой реки. - А там - река Галиакмон. Это не другой мир, Парменион!
- Он сказал, что другой мир похож на Грецию, - заметил Спартанец.
- Всё равно не верю.
- Что же тебя убедит? - спросил Парменион, качая головой. - Ты прошел сквозь цельную стену в горе, и в одно мгновение перешел из полдня в ночь. И по-прежнему цепляешься за веру в то, что всё это - фокусы.
- Поживем - увидим, - проворчал Аттал, вернулся к серому жеребцу и снял с него привязь. - Давай-ка найдем место, где разбить лагерь. Здесь слишком открытая поляна для костра. - Мечник вскочил на серого и поехал от круга к лесу, что рос на юге.
Едва Спартанец собрался последовать за Атталом, как вдруг голос Аристотеля зазвучал в его голове, отдаленный и отражающийся эхом.
- Я бы многое хотел поведать тебе, мой друг, - говорил маг. - Но не могу. Твое присутствие в этом мире жизненно важно - и не только для спасения принца. Я смогу дать тебе лишь два небольших совета: первое, ты должен помнить, что враги твоих врагов могут стать твоими друзьями; и второе, найди дорогу в Спарту. Пусть это будет для тебя как маяк для корабля, попавшего в бурю. Спарта - это ключ!
Голос смолк, и Парменион оседлал своего коня и поскакал за Атталом. Два всадника разбили лагерь у небольшого ручья, протекавшего через лес. Привязав коней, воины молча сели, наслаждаясь теплом костра. Парменион растянулся на земле, прикрыв глаза, думая о задаче, с которой столкнулся: как найти одного-единственного ребенка в совершенно незнакомой стране?
Аристотель узнал лишь, что мальчик не попал в плен к македонам. Каким-то образом он спасся. Но, несмотря на свои способности, маг не сумел определить его местонахождение. Всё, что он знал, это то, что ребенок появился неподалеку от Олимпа и что македоны по-прежнему ищут его.
Обернувшись плащом, Парменион заснул.
Он проснулся среди ночи, услыхав отдаленный смех в лесу. Сел, посмотрел на Аттала, но тот по-прежнему спал у погасшего костра. Вскочив на ноги, Парменион попытался понять, с какой стороны звучит смех. Через несколько шагов он увидел в темноте мерцающие огоньки, но деревья и кусты мешали ему определить их природу и источник. Вернувшись к Атталу, он похлопал его по руке. Мечник тут же проснулся, вскочил на ноги, выхватил меч. Призвав его к тишине, Парменион указал на мигающие огни и скрытно двинулся в их сторону. Аттал пошел за ним, по-прежнему держа меч в руке.
Наконец они вышли на круглую поляну, освещенную факелами, вставленными в железные скобы на деревьях. Несколько молодых женщин, облаченных в прозрачные хитоны, сидели в круге и пили вино из золотых кубков.
Одна из них встала и назвала какое-то имя. Вдруг вперед выбежало невысокое существо, поднесло мех с вином и наполнило ее кубок вновь. Парменион почувствовал, как Аттал напрягся рядом с ним, ибо это существо было сатиром, ростом не выше ребенка - острые уши, вся грудь и плечи в шерсти, ноги - козлиные, с раздвоенными копытами.
Потянув Аттала за руку, Парменион отступил, и воины вернулись к своему биваку.
- Как думаешь, это были нимфы? - спросил Аттал.
Парменион пожал плечами. - Не знаю. Ребенком я мало интересовался мифами и легендами. Теперь жалею, что не изучал их более прилежно.
Вдруг отдаленный смех затих, сменившись криками, высокими воплями ужаса. Выхватив мечи, оба воина побежали через заросли. Парменион первым выбежал на поляну.
Всюду были вооруженные люди. Некоторые женщины спаслись бегством, но по меньшей мере четыре из них были повалены на землю, и воины в черных плащах склонились над ними со всех сторон. Одна девушка высвободилась, побежала, преследуемая двумя солдатами. Парменион прыгнул вперед, вонзая меч в шею первому, затем отбивая яростный выпад второго. Бросившись вперед, он врезался плечом в противника, сбив того с ног.
Услышав звон клинков, остальные воины оставили женщин и ринулись в атаку. Их было по меньшей мере десятеро, и Парменион отступил.
- Кто ты такой, Аид тебя забери? - вопросил чернобородый воин, наступая на Пармениона с вытянутым мечом.
- Я - имя твоей смерти, - ответил Спартанец.