Мальчика нигде не было. Поначалу Хирон не беспокоился. Дворец был огромен, с множеством комнат; детям нравится исследовать окружающий мир, а в его комнатах полно артефактов, способных привлечь внимание такого ребенка, как Александр. Но шло время, и беспокойство Хирона росло. У мальчика наверняка хватит ума не уходить в лес, подумал он.
Затем он вошел в комнату с зеркальным столом и увидел оторванную руку на холодном мраморном полу, с запекшейся кровью на когтях.
- Нет! - прошептал он. - Нет! - Подойдя к столу, он увидел, что скатерть была небрежно накинута на него. Дрожащими руками Хирон снял ее и обнаружил, что смотрит в шатер Филиппоса. Царь сидел на эбеновом троне. Вот он поднял взгляд, и его золотой глаз сверкнул в свете факела.
- Ах, ты вернулся, мой друг, - произнес Царь. - Как поживаешь?
- Боюсь, что лучше, чем ты, - ответил Хирон.
- Как это так? Я - Македон, и мои войска побеждают всех, кто встает у меня на пути. Более того, я неуязвим.
- Ты бесчеловечен, Филиппос. Ничего не осталось от того мальчишки, которого я знал когда-то.
Смех Царя огласил помещение. - Чепуха, Хирон! Я и есть тот самый мальчишка. Но, став мужчиной, необходимо отбросить детские привычки. Чем я отличаюсь от царей, что правили до меня?
- Я не стану спорить с тобой. Ты больше не человек. Душа твоя давно мертва; ты отважно сражался против Тьмы, но она одолела тебя. Мне тебя жаль.
- Оставь свою жалость, Хирон, - сказал Царь без тени гнева. - Не того жалеешь. Я не потерпел поражение - я справился с Духом Хаоса, и теперь он служит мне. Но у тебя есть то, чего я желаю. Ты отдашь мне это - или я сам должен взять?
Хирон покачал головой. - Тебе придется взять - если сумеешь. Но проку в этом нет. Дитя не принесет тебе бессмертья. Он не Искандер; он - всего лишь сын Царя из другого мира.
Филиппос встал. - Если он не Избранный, то я продолжу поиски. Я получу то, чего желаю, Хирон. Это моя судьба.
- Мне больше нечего сказать, - произнес Хирон. - Исчезни! - Он провел рукою по поверхности стола, и на миг зеркало погрузилось в темноту. Но затем лицо Филиппоса появилось вновь.
- Вот видишь, - прошипел Царь, - у тебя больше нет сил даже на то, чтобы заставить мое изображение исчезнуть. Отправь мальчишку ко мне - или я позабочусь, чтобы твоя кровь пролилась на мой алтарь. Ты ведь знаешь, что я на это способен, Хирон. И все века твоей жизни канут в небытие. Тебя не станет. Это пугает, не так ли? Я вижу это в твоих глазах. Приведи ко мне мальчишку - и будешь жить. Откажи мне - и я сделаю так, что твоя смерть будет длиться так же долго, как твоя жизнь.
Зеркало потемнело. Хирон накрыл его и вышел из комнаты, бегом поднялся по лестнице и покинул пещеру.
Тут он увидел лук и колчан Китина там, где их оставил кентавр, и услышал хлопанье крыльев в небе над своей головой.
***
Китин галопом проскакал по солнечной поляне, вскинулся на дыбы и послал стрелу прямо в сердце парящего Пожирателя, крылья которого тут же сложились, и его бледная фигура упала в траву. Черный дротик пролетел совсем рядом с головой Китина, и кентавр поспешил пустить вторую стрелу, которая угодила в живот его противника.
Пали одиннадцать кентавров и уже более тридцати Пожирателей, но они всё налетали и налетали - огромные крыла хлопали, смертоносные метательные снаряды свистели в воздухе.
- Отступить к деревьям! - крикнул Китин. - Там они не смогут летать! - Несколько кентавров взяли направление на лес, но за топотом копыт, хлопаньем крыльев и криками умирающих остальные не услышали вожака и продолжали сражение. Один Пожиратель спикировал с неба на спину Китину, острые когти врезались в плечо кентавра. Старый вожак завыл от боли и бешенства, схватив и отшвырнув создание в сторону. Крылья существа широко расправились, сдержав падение. Китин бросился вперед, схватил огромными руками тощую шею и яростно свернул ее, так что хрустнули полые шейные позвонки Пожирателя.
Вдруг дротик вонзился в спину Китина, яд побежал в его кровь, едкий как кислота. Неотвратимость смерти подогнала кентавра. Скручиваясь и вскидываясь, он помчался галопом к хижине Геи, протиснулся в дверь и переступил пронзенное дротиком тело старой целительницы, чтобы взять на руки спящего крепким сном ребенка. Ноги Китина подкашивались, но огромным усилием воли он выехал на солнце с мальчиком на руках и помчался к деревьям. Тут еще два дротика попали в него, один пронзил плоть рядом с его длинным позвоночником, второй насквозь вошел сбоку в круп. Но он бегом миновал атакующих и добрался до горной тропы.