12
Процесс продолжался. Генерал вопросительно взглянул на адвоката. - Я готов, ваша милость! - Толстяк встал из-за сво-его стола, распахнул мантию, показав судьям пухлый живот, обтянутый несвежей сорочкой, засунул руки за подтяжки и засмеялся.- Да, да, господа судьи, я смеюсь!.. Адвокат прошелся перед судейским столом. - Послушал я своего коллегу,- адвокат показал на прокурора,- и мне стало смешно. Надо уметь считать хотя бы до четырех!.. - Я протестую! - моментально вскочил прокурор, тряхнув свою трибунку. Сдвинув головы, судьи начали совещаться. Адвокат не-терпеливо расхаживал перед столом. - Протест принимается,- объявил генерал.- Господин адвокат, у нас нет никаких оснований полагать, что наш уважаемый прокурор не умеет считать до четырех. - А я докажу! -горячо пообещал адвокат.-Господа судьи, мой подзащитный уронил одну бомбу. Одну!.. Адвокат продемонстрировал свой палец. - За одну-единственную бомбу его приглашают на электрический стул. Каково! Над Испанией упало четыре штуки сразу, и никого на стул не сажали!.. Судьи увидели четыре адвокатских пальца" - В Гренландии свалилось еще четыре! - адвокат вытащил из-под подтяжки другую руку и выставил еще четыре пальца.- И опять на стул никого не сажали! О Канаде - помните туманную историю под Торонто - я уже не говорю. Не будем мелочными. Выходит, чтобы сесть на стул, надо потерять сразу хотя бы пять бомб! Во всяком случае, четырех недостаточно. А кто знает, может быть, надо швырнуть десять? Судебная практика пока ответа нам не дает. Итак, за четыре бомбы ничего, а за одну - смертная казнь! Где, я вас спрашиваю, справедливость?., Поискав глазами вокруг себя справедливость и, очевидно, не найдя ее, адвокат сокрушенно развел руками" - Но предположим, произойдет невероятное! - Адвокат низко склонился перед судейским столом.- Высокий суд согласится с моим коллегой и решит, что одна бомба стоит стула! Но позвольте, как же тогда карать за утерю четырех бомб? В четыре раза строже? А за утерю десяти бомб - в десять раз? Но что поделаешь, господа судьи... Адвокат с сожалением вздохнул. - Человек даже крепкого телосложения не выдержит, если его четырежды сажать на стул! Скорее надо рассуждать от противного. Давайте размышлять наоборот. Адвокат повернулся к прокурору: - Надеюсь, мои коллега умеет размышлять наоборот? - Я протестую! - снова вскочил прокурор. Судьи снова принялись совещаться.
- Протест не принимается,- наконец сказал гене-рал.- Законодательство нашего государства не запрещает в суде размышлять наоборот. Продолжайте, господин адвокат. Благодарно пожав сам себе руки, адвокат улыбнулся судьям и продолжил: - Итак, попробуем наоборот. Предположим, за четыре бомбы - смертная казнь. Тогда за одну - одна четвертая часть наказания. Теперь подсчитаем, во что это обойдется моему подзащитному... Адвокат снова взялся за подтяжки и, покачиваясь на носках, с сомнением оглядел Мизера. - Ему сейчас уже за сорок. Пьет, курит. Посмотрите, какие синяки под глазами. Держу пари, больше пятнадцати лет он не протянет. Ну, хорошо, не будем мелочными - дадим ему двадцать. Следовательно, если бы мой уважаемый коллега был в ладах с арифметикой, он потребовал бы осудить этого парня на одну четвертую стула, другими словами, на пять лет... Адвокат мельком взглянул на прокурора, нервно игравшего дужками своих черных очков. - Господин прокурор, по-видимому, не решится спорить, что одна четвертая от двадцати лет, оставшихся на долю моего подзащитного, составляет пять лет?.. Но, гос-пода судьи!.. Адвокат рванул руки из-под подтяжек: - Господа судьи, кого мы с вами собираемся осудить на пять лет?.. Там, в Испании, бомбы падали куда попало! Это было там!.. Толстяк показал на зарешеченное окно. Судьи послушно посмотрели. Обернулся и Мизер, но Испании не увидел... - Одна бомба угодила в море! - Тут адвокат перешел на шепот.Представляете, в открытое море! И пока ее нашли, перерыли все Средиземное море! А если бы неподалеку была вражеская подводная лодка? А если бы русские утащили нашу бомбу в Одессу? А?.. - Куда? - переспросил председатель суда, очень внимательно слушавший адвоката. - Одесса - это русская гавань в двух шагах от Испании,- пояснил защитник и приставил руку козырьком к глазам.- В ясную погоду вот так видно. Кто даст гарантию, что наше секретное оружие не находилось бы в чужих руках? А?.. Адвокат вдруг звонко щелкнул подтяжками и резко повернулся к взволнованному прокурору: - Вы дадите гарантию? - Не дам! - То-то... А что можно сказать о Гренландии? Снег и лед. Лед и снег, А внизу...- защитник топнул по полу.- Вода! Океан! Глубина!.. Нет, господа, швырять бомбы в Гренландии было совсем нерентабельно. Если в Испании что-то еще удалось получить обратно, то в Гренландии... Тю-тю, господа! Адвокат безнадежно помахал рукой и повернулся к Мизеру, .его жирная физиономия стала вдруг такой сладкой, будто он собрался погладить пай-майорчика по го-ловке. - Господа, другое дело - мой подзащитный! Он знал, где уронить бомбу! Годами наши европейские друзья мечтали о водородной бомбе! Годами! Они мечтали, они страдали, они слагали стихи и речи! И они наконец получили! Они получили благодаря майору Мизеру! Разящий меч по прозвищу "Аида" теперь в надежных руках!.. Цепляясь мантией за судейский стол, адвокат подбежал к окну и пристально посмотрел во двор. Резко обернувшись, он успокоил судей: - Да, господа, теперь она в надежных руках!.. Подумайте, никто и не шевельнул пальцем, чтобы это произо-шло. Майор, вы шевелили пальцем? Левой рукой защитник вцепился в свою шевелюру. - Нет! - торопливо ответил летчик. - И все-таки это произошло! Случайность! Нет и еще раз нет! Это - рука всевышнего! Адвокатский палец устремился к закопченному потолку. -- Только он один знал, когда малютка "Аида" покинет свою колыбель. И она покинула! И если она заговорит, то не над нашей головой, а там - в Европе!.. Адвокат шагнул к судейскому столу и доверительно сообщил генералу: - Мы с вами можем спать спокойно... - Мы с вами, но не господин прокурор! - крикнул вдруг адвокат и напролом пошел к фанерной трибунке, в которую вцепился обвинитель. - А вы, часом, не сочувствуете коммунистической партии? - голос адвоката стал липким и вкрадчивым.- Я вас спрашиваю, потому что обвинение против майора Мизера может поддерживать только антидемократический элемент... В комнате стало необыкновенно тихо. Было лишь слышно, как сосредоточенно сопел один из полицейских. - Все истинные патриоты, которым дороги идеалы свободы и демократии,адвокат хлопнул себя по жирной груди,- могут лишь низко склониться перед скромным героем, печально и молчаливо несущим свой тяжкий крест!.. Поклонившись застеснявшемуся Мизеру, толстяк задрал мантию, вытащил скомканный клетчатый платок и трубно высморкался. - День и ночь над облаками, над нашей головой летают безвестные герои. Прикажут возить молоко, значит, надо возить молоко! Прикажут овес, значит - овес! Бомбы, значит - бомбы! Не думать, а летать! Вот девиз наших железных ребят! Слава им!.. Адвокат несколько раз, будто аплодируя, хлопнул ладонями, но его никто не поддержал. Подозрительно оглядываясь, медленно, растягивая слова, защитник спросил: - Или, быть может, кто-нибудь из присутствующих хочет, чтобы они начали думать? Летать и думать? Кто этого хочет?.. Полицейский перестал сопеть. Казалось, даже за окнами смолк город... - Этого хотят красные агитаторы - гремел адвокат.- Но мы этого не хотим! Мы, истинные патриоты, никогда бы не допустили, чтобы вокруг дела "Аиды" началась возня... - Но "Аида" сверхсекретна! - вдруг слабо вскрикнул прокурор. - Тем более! А теперь знают многие! Знают здесь, в тюрьме. Знают на базе. Знают господа судьи. Знают вот эти полицейские. Знаю я... - Но вы давали подписку! - крикнул прокурор. - За себя я готов поручиться! За вас - никогда! Истинный патриот молчит, когда его правительство садится в лужу! Я молчу!.. - Я тоже! Я молчу, господа! - Прокурор растерянно оглядывался, стараясь непослушными руками запихнуть свои бумаги в портфель.- Господа, все же знают о моей хорошей репутации... Судьи делали вид, что ничего не слышат... После двухчасового совещания военный суд признал майора военно-воздушных сил Уильяма Мизера невиновным...