И красильщик отдал Далиле ключи: один большой, другой маленький, и ещё ключ кривой, и сказал: "Большой ключ - от дома, кривой - от гостиной и маленький - от комнаты". И Далила взяла ключи, и женщина пошла за нею следом, а сзади неё шёл сын купца. И Далила пришла к переулку и увидела ворота и открыла их и вошла, и женщина тоже вошла; и Далила сказала ей: "О дочка, это дом шейха Абу-ль-Хамалата (и она указала ей на гостиную). Поднимись в комнату и развяжи изар, а я приду к тебе".
И женщина поднялась в комнату и села; и тут пришёл сын купца, и старуха встретила его и сказала: "Посиди в гостиной, а я приведу тебе мою дочь, чтобы ты на неё посмотрел". И юноша вошёл и сел в гостиной, а старуха вошла к женщине, и та сказала ей: "Я хочу посетить Абуль-Хамалата, пока не пришли люди". - "О дочка, мы боимся за тебя", - сказала старуха. "Отчего?" - спросила женщина. И старуха сказала: "Тут мой сын, он дурачок - не отличает лета от зимы и постоянно голый. Он подручный шейха, и если входит к нему девушка, как ты, чтобы посетить шейха, он хватает её серьги, и разрывает ей ухо, и рвёт её шёлковую одежду. Сними же твои драгоценности и платье, а я поберегу это для тебя, пока ты не посетишь шейха".
И женщина сняла украшения и одежду и отдала её старухе; а та сказала: "Я положу их под покровом шейха, и достанется тебе благодать".
И старуха взяла вещи и ушла, оставив женщину в рубахе и штанах, и спрятала вещи в одном месте на лестнице, а затем она вошла к сыну купца и нашла его ожидающим женщину. "Где твоя дочь, чтобы я посмотрел на неё?" - спросил он старуху. И та стала бить себя в грудь. "Что с тобой?" - спросил юноша. И старуха воскликнула: "Пусть не живёт злой сосед, и пусть не будет соседей, которые завидуют! Они видели, как ты входил со мной, и спросили про тебя, и я сказала: "Я высватала моей дочери этого жениха". И тогда они мне позавидовали и сказали моей дочери: "Разве твоя мать устала содержать тебя, что она выдаёт тебя за прокажённого?" И я дала ей клятву, что я позволю ей тебя увидеть не иначе, как голым". - "Прибегаю к Аллаху от завистников!" - воскликнул юноша и обнажил руки. И Далила увидела, что они точно серебро, и сказала: "Не бойся ничего! Я дам тебе увидеть её голою, как и она увидит тебя голым". - Пусть приходит и смотрит на меня", - сказал юноша и снял с себя соболью шубу, и кушак, и нож, и всю одежду, так что остался в рубахе и подштанниках, а тысячу динаров он положил в вещи. И старуха сказала ему: "Подай свои вещи, я тебе их поберегу".
И она взяла их и положила их на вещи женщины и понесла все это и вышла в двери и заперла обоих и ушла по своему пути..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот вторая ночьКогда же настала семьсот вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старуха, взяв вещи сына купца и вещи женщины, заперла обоих за дверями и ушла своей дорогой". Она оставила то, что с ней было, у одного москательщика и пошла к красильщику и увидела, что тот сидит и ждёт её. "Если захотел Аллах, стало так, что дом вам понравился?" - спросил он. И Далила ответила: "В нем - благодать, и я иду за носильщиками, которые принесут наши вещи и ковры. Мои дети захотели хлеба с мясом; возьми же этот динар, приготовь им хлеба с мясом и пойди пообедай с ними". - "А кто будет стеречь красильню, в которой чужие вещи?" - спросил красильщик. "Твой малый", - отвечала Далила. И красильщик сказал: "Пусть так!" И, взяв блюдо, он пошёл готовить обед.
Вот что было с красильщиком, и речь о нем ещё впереди. Что же касается старухи, то она взяла от москательщика вещи женщины и сына купца, вошла в красильню и сказала малому красильщика: "Догоняй твоего хозяина, а я не двинусь, пока вы оба не придёте". - "Слушаю и повинуюсь!" - ответил малый. А Далила взяла все, что было в красильне.