Маркуса разбудили стоны и проклятия солдат первого батальона, которых лейтенанты безжалостно будили и вытаскивали из палаток. Он торопливо оделся, наскоро переговорил с Фицем и отправился искать Януса.
Полковник ждал у ворот, наблюдая за тем, как его подчиненные сворачивают лагерь. Если не считать коня, смирно стоявшего на месте с достоинством, присущим чистокровному ворданайскому скакуну, Янус был совершенно один. По всему внутреннему двору складывали палатки и разбирали оружие. Первый батальон, которому предназначалось почетное место во главе походной колонны, уже начинал строиться.
Полк, подумалось Маркусу, напоминает змею, которая на отдыхе свивается тугим клубком, образуя более-менее организованный лагерь с рядами палаток, коновязями и артиллерийским парком. Сборы снаряжения будут вестись еще долго, даже после того, как головная часть колонны двинется в путь. У каждого батальона имеются свои обязанности в процедуре свертывания лагеря – в зависимости от его места в колонне. Первый батальон тронется с места, увлекая за собой второй, и так будет продолжаться до тех пор, пока змея не поползет, вытянувшись целиком, по дороге.
Маркуса беспокоил именно хвост. Орудия Пастора смогут более- менее выдерживать общий темп, но повозки с припасами, запряженные волами, во время отступления из Эш-Катариона растянулись по ухабистой дороге на несколько миль и прибыли на место, когда уже совсем стемнело. Сейчас Маркус смотрел на лежавший перед ними тракт, и ему чудилось, что за каждым камнем прячутся разведчики десолтаев, а в каждом ущелье засела шайка фанатиков-искупителей.
Топот копыт за спиной не сразу отвлек его от этих мрачных фантазий. Янус оглянулся.
– А, – сказал он, – полагаю, это командир нашей кавалерии. Капитан, не будете ли вы так любезны представить нас друг другу?
– Конечно, сэр. – Маркус подождал, пока всадник спешится, звеня шпорами. – Полковник, позвольте представить вам капитана Генри Стоукса. Капитан, это полковник граф Янус бет Вальних-Миеран.
– Сэр!
Капитан Стоукс истово, как всегда, отдал честь. Генри, как Маркус называл его в глаза, хотя и офицеры, и рядовые полка гораздо больше знали его по прозвищу Зададим Жару, был коренастым кривоногим человечком с грудью колесом и повадками павлина. Его оружие всегда было начищено до нестерпимого блеска, и Маркус мог побиться об заклад, что сегодня Зададим Жару задал своей амуниции внеурочную чистку. Лицо капитана застыло в яростной решимости.
Комплекс неполноценности, терзавший Генри, помимо скромного роста в немалой степени подкреплялся тем, что кавалерия Первого колониального полка вряд ли заслуживала чести носить такое название. Представители этого рода войск отличались, как правило, большей зажиточностью и большим количеством связей, нежели пехотинцы, а потому были менее уязвимы (или же более изворотливы) перед той разновидностью начальственного гнева, которая приводила к отправке провинившегося в Хандар. В довершение всего рослые ворданайские жеребцы и мерины, столь любимые кавалеристами, не выдерживали местного засушливого климата, а потому большая часть из сотни с лишним подчиненных капитана Стоукса ездила сейчас на лошадях хандарайской породы – низкорослых и крепких.
– Капитан, – промолвил Янус, – сожалею, что нам удалось познакомиться только сейчас. У меня, к сожалению, было слишком много неотложных дел.
– Сэр! – Генри едва не трепетал от восторга. – Все это ерунда, сэр! Счастлив снова пойти в поход, сэр!
– Да, конечно. Боюсь, вам и вашим людям предстоит изрядно потрудиться.
– Сэр! – Грудь кавалериста раздулась так, что он, казалось, вот- вот взлетит. – Только прикажите, сэр, и мы зададим им жару!
Янус кашлянул:
– Я в этом не сомневаюсь. Сейчас, однако, мне нужно, чтобы ваша часть послужила скорее в качестве разведки.
Генри слегка увял.
– Так точно, сэр.
– Вы должны будете ехать перед колонной, проверять, безопасна ли дорога, и докладывать о любом проявлении угрозы. – Янус определенно уже раскусил капитана, потому что добавил: – Именно докладывать, а не ввязываться в бой. И проследите за тем, чтобы ваши люди перемещались только группами. Десолтаи, насколько я понял, обожают устраивать засады.
Генри заметно скис. Разведка – дело легкой кавалерии, а Маркус знал, что кривоногий человечек беззаветно влюблен в лихую кирасирскую рубку. Тем не менее он отдал честь.
– Сэр, если там, впереди, кто-то затаился, мы его обнаружим.