– Кто я такой, чтоб тебе мешать? – отозвался Мор с сильным акцентом, свойственным горцам. – Но все-таки я к тебе загляну, ты же не против, а? Надо бы кое о чем потолковать.
Капитан Д’Ивуар мысленно выдохнул с облегчением, но кивнул. Вдвоем они едва уместились в небольшой палатке. Маркус тяжело опустился на койку и принялся расшнуровывать сапоги, а Морвен остался стоять у полога, скрестив руки на груди.
– Слыхал я, – сказал он, – что за нынешнюю кутерьму мы должны благодарить тебя.
– Где ты это слыхал?
Мор поскреб пальцем кончик носа и пожал плечами.
– Тоже мне великий секрет! Полт, с тех пор как снял барабан, только об этом и говорит. Наверное, потому что половина наших ветеранов хотела свалить всю вину на него.
– Обозлились? – Маркус сосредоточенно воевал с узлом, который, казалось, намертво склеили пот и хандарайская пыль.
– Некоторые еще как обозлились. Ты выставил их на посмешище.
– Посмешище они сделали из себя сами. Стая бродячих собак и то лучше справилась бы с построением в каре.
– Ну знаешь! – вскипел Мор. – Твои ребятки из первого батальона тоже были не слишком проворны, так нечего тут искать виноватых!
– Я и не ищу, – заметил Маркус. Узел наконец-то подался, и он со вздохом облегчения стянул с ноги сапог. – Толпа недоучек-новобранцев и горстка старых ворчунов, от которых слишком долго никто ничего не требовал. Чего еще можно ожидать?
– Ну а ты-то чего ожидал? На кой все это устроил? Только не говори, что увидел какого-нибудь козопаса верхом на тощей кляче и со страху наделал в штаны!
– Я устроил все это, – мрачно проговорил Маркус, – поскольку знал, что именно так и выйдет, но его светлость изволили мне не поверить.
– Ага, – сказал Мор, расцепив скрещенные на груди руки. – Теперь-то мне все ясно.
Маркус нахмурился. Мор всегда с готовностью подозревал самое худшее в старших по званию офицерах, особенно если они были дворянского происхождения. В Колониальном полку не было принято ни рассказывать о том, как ты сам угодил в ссылку, ни расспрашивать других, чем они провинились перед законом, однако историю Мора знали все: он, по его же словам, незаконно сражался на дуэли с дворянином из-за благосклонности некоей девицы и случайно убил своего противника. Правда это или нет, но одно было очевидно: Мор испытывал неистребимую ненависть к аристократии и привилегиям знати.
– Он не так уж плох, – произнес Маркус. – Думаю, мы сработаемся. Ему просто нужен был небольшой урок, чтобы понять, что возможно, а что нет. Если полковник полагает, что после недели форсированного марша сможет повести всю эту толпу в бой…
– В бой? – откликнулся эхом Мор. – Ты думаешь, дело дойдет до драки?
– Скорее всего. Вряд ли мы пустились в такой путь исключительно ради укрепления здоровья.
– Если память мне не изменяет, этих чокнутых шут знает во сколько раз больше, чем нас. Его светлости об этом кто-нибудь сказал?
– Я и сказал, – ответил Маркус. – Впрочем, в бою не всегда важно численное преимущество.
– Всей душой надеюсь, что ты прав. Хотя я поставил бы десять против одного на то, что еще до конца месяца мы будем, поджав хвосты, удирать назад по этой же дороге.
– Как бы то ни было, – проговорил Маркус, принимаясь за второй сапог, – это не наша забота.
– Точно. Наша забота сейчас развалилась в повозке и вовсю старается утопить свои горести в вине.
Маркус тихо выругался.
– Адрехт?
– Адрехт. Ты видал, как сегодня вели себя его люди?
Маркус кивнул. Четвертый батальон не сумел даже собраться вместе, не то что построиться в каре.
– А где был он сам?
– Хоть убей, не знаю, но уж точно не с батальоном. Лейтенант Орта сказал, что он еще в середине дня куда-то ускакал, да так и не вернулся.
– Святые угодники! – пробормотал Маркус. – Он что же, и вправду хочет угодить под трибунал?
– В последнем нашем разговоре он был свято убежден, что все мы обречены попасть на колья искупителей, так что на трибунал ему наверняка плевать. – Мор осторожно глянул на Маркуса. – Что думаешь делать?
За этим вопросом таился другой. Покрывать Адрехта и попытаться вытащить его из передряги? Или махнуть рукой – и пускай полковник разбирается с ним сам? Маркус сильно подозревал, что мнение Мора ему уже известно. Он никогда не питал особых симпатий к непостоянному и безответственному капитану четвертого батальона.
– Что ты думаешь об этом лейтенанте… как его там? Орта?