С ветеранами было бы иначе. Фамильярность неизбежно вызывает презрение, а за долгие годы, проведенные в лагере возле Эш-Катариона, даже рядовые привыкли относиться к офицерам с добродушной пренебрежительностью. Все могло быть по-другому, если бы Бен Варус принадлежал к тем командирам, которые воспринимают нарушение субординации как смертельное оскорбление; но он всегда был нетребователен к формальностям, а прочие офицеры брали с него пример. Расправленные плечи и молодые, светящиеся рвением лица новобранцев напомнили Маркусу о последнем годе учебы в военной академии, когда он натаскивал на Долгом Поле взводы обливающихся потом студентов младших курсов.
Именно так и должна выглядеть настоящая армейская часть. Не то что… это. Маркус давным-давно смирился с тем фактом, что Хандар не слишком-то лестное место службы. И уж безусловно, не то, что грезилось ему, когда он только поступил в военную академию. Но так было раньше, когда Маркусу еще не стали безразличны собственная карьера и положение, – до того как он добровольно вызвался служить на краю света в надежде, что так сумеет сбежать от своих призраков. Он употребил все силы на то, чтобы наслаждаться привольной жизнью на не особо обременительной службе и не думать, не вспоминать о прошлом. Потом, во время отступления, Маркус был так занят, что не мог думать вообще ни о чем. Но вот теперь, когда устоявшийся порядок оказался нарушен…
– Добрый вечер, капитан, – произнес из темноты женский голос. Женщины, находившиеся в полку, – прачки, поварихи, шлюхи, которым хватило смелости примкнуть к колонне во время похода, – располагались на другом конце лагеря, в обозе. Это значительно сужало область догадок, а потому Маркус пошел ва-банк.
– Мисс Алхундт, у вас, наверное, глаза как у кошки.
– Ночное зрение жизненно необходимо для моего рода деятельности, – отозвалась она, возникая из темноты.
– Чтобы подглядывать в чужие окна?
– Чтобы рыться на пыльных старых полках, – пояснила она, вертя в руках очки. И, надвинув их на нос, воззрилась сквозь стекла на Маркуса. – Вы не представляете, какой беспорядок царит в министерских хранилищах. Есть помещения, куда мы не рискуем входить с открытым огнем.
– Это никуда не годится. Так можно спалить все чужие тайны.
– Тайны не мое дело, капитан. На свете достаточно знаний, которые доступны всем.
– Ваша взяла, – согласился Маркус.
– Ну а вы, капитан? – спросила мисс Алхундт. – Подсматриваете за подчиненными? Или же решили учинить неожиданную проверку?
– Просто проверяю, все ли в порядке, – ответил Маркус.
– Весьма похвально, – одобрила она. – Насколько я понимаю, это сегодняшнее… учение также состоялось по вашей милости?
Маркус неловко переступил с ноги на ногу.
– А что?
– Вы стремились поставить полковника Вальниха в неловкое положение? Или же просто замедлить его продвижение?
– Ни то ни другое. Это был… наглядный пример. Я хотел донести до него свою точку зрения.
– Что Колониальный полк ужасающе неподготовлен к боевым действиям?
Женщина была, безусловно, права, но Маркус не желал говорить об этом вслух. Он ограничился тем, что молча покачал головой.
– Могу я спросить, зачем вы так поступили? – осведомилась она.
– Не понимаю, почему вас это интересует.
Мисс Алхундт склонила голову набок, трогая пальцем дужку очков. Маркусу подумалось, что, несмотря на эти очки, строгую прическу и мужеподобный наряд, она на самом деле очень даже хороша собой.
– Потому что вы, капитан, пробуждаете во мне любопытство, – наконец сказала она. – Вы для меня загадка.
– Не понимаю, с чего бы это. Я всего лишь простой солдат.
– Солдат, который добровольно вызвался служить в Хандаре. И не рядовой, а офицер. Вас таких всего двое.
– Да неужели? – хмыкнул Маркус. – И кто же этот второй идиот?
– Полковник Вальних, конечно.
– Но… – начал Маркус и тут же прикусил язык. Женщина улыбнулась.
– Значит, он говорил с вами обо мне, – сказала она. – Все в порядке. Я не стану оскорблять вас просьбой повторить, что именно он говорил. Полагаю, это было что-то вроде: «Она здесь, потому что этот негодяй Орланко что-то замышляет».
– А это действительно так?
– Более-менее. – Она подалась ближе и понизила голос: – Полковник известен своей эксцентричностью. Кроме того, он имеет влиятельных друзей при дворе. Они приложили немало сил, чтобы добыть ему это назначение.