- Но зачем нам убивать их? К тому же это опасно.
- Добудем то, что отличает Древних от людей.
- А ты знаешь, что это?
- Я не знаю наверняка, но подозреваю, где оно находится. Надеюсь, что за ту прорву времени, что разделяет Древних и эти жалкие подобия на них, эта штука всё ещё обладает достаточной силой...
Они так и сделали. Вечером второго дня обговорили план с Роудером, который тоже уже из-за искажения в лучах Рашмы выглядел совсем неважнецки. Большинство команды тяжело болело, первые начали умирать. Роудер не обрадовано воспринял план учёных, хотя Пакинс ещё никогда никого так долго и усердно не заверял, что это единственный способ, который поможет им в их деле. Пакинс позарез нуждался в большом количестве людей, чтобы все или хотя бы большинство приняли участие в бою. В конечном счёте Роудер согласился пойти на помощь, с условием, что если засада не сработает так, как хочется Пакинсу, они тут же отчаливают в море от проклятого берега, в таком случае они не пробудут тут лишний день целиком.
Они ненадолго погрузились в сон, поскольку уже было практически утро по корабельному времени - тортиглии в бочках возрождались, начинали новый цикл жизни длинною в день.
Делали всё по плану: выкопали как можно больше камня в шатре напротив входа в пирамиду. Разгневанные облучённые уродцы вытягивали шеи из руин, недовольно кричали и бегали по округе, не смея приблизиться, но очень переживая, что люди прорвутся каким-то образом в святыню. А моряки и учёные тем временем скрепили камушки в виде увесистых плит в человеческий рост, возложили их на пластины, взялись за верёвки и цепи - и потащили по песку прочь от пирамиды, вели себя шумно, поддельно радовались. Некоторые сквозь ненастоящую усмешку посыпали Пакинса ругательствами, обзывали психом, уверенные, что та публика, которую они пытались обмануть эмоциями, совершенно не понимает человеческий язык.
И не ошиблись. Туземцы купились на хитроумную уловку.
Они начали собираться вокруг процессии учёных, что тянули скрижали посреди самой широкой улицы города. Прятались и шумели в руинах, покрикивали одинаковыми звуками, сигнализируя об опасности, о том, что люди с воды забирают святые реликвии, которые не должны покидать этот город...
А в это время всех этих плохо скрывающихся обнаглевших крикунов вырезали моряки и некоторые другие учёные, что, охраняли процессию, следуя за ней по тем же самым окрестным руинам.
Неорганизованные дикари умирали легко и без особого серьёзного сопротивления, редко нападали сами, скорее тщётно оборонялись против острейшей людской стали, слабо ударяли по сокрытой под плащами броне или чаще просто пытались пуститься в бегство, иногда удавалось. Некоторые люди умирали тоже, совсем ослабевшие от болезни и невзгод, они иногда едва соображали вообще, что делают и где находятся, кто враг, кто друг и кто они сами. Им перерезали или даже перегрызали горло, а они иногда этого ещё какое-то время попросту не понимали. А некоторые понимали - и сами шли с опущенным оружием навстречу смерти, не желая больше мучаться от искажения. Так люди и обезьяны-дикари, которые почти не походили на человека, умирали в руинах. Только вот искажённые призраки потом взмывали в небо или уходили под землю только из тел людей, а от дикарей не оставалось ничего, что многое говорило об их принадлежности к дикому миру.
- У нас уже есть десяток голов, - говорил Роудер Пакинсу, выходя на широкую улицу к процессии учёных с ненастоящими скрижалями. - Даже намного больше.
- Отлично. Бросаем этот хлам, ребята, возвращаемся к воротам.
Они оставили ненастоящие скрижали посреди улицы, сбросив их с пластин, и потащились назад к пирамиде. Вокруг реликвий позже собрались приземистые дикари, обнюхивали их. Одни пытались их куда-то тащить руками, другие быстро теряли к камням интерес - то ли чувствуя подделку, то ли просто не имея никакую определённую цель. Возможно, они защищали ворота из-за чистых инстинктов, никак это не осознавая.
Учёные возложили отрубленные головы дикарей в выемки на стене. Опять принялись подбрасывать металлическую крошку.
- Узор меняется. Меняется на глазах! - говорили учёные.
- Нужно много железной муки, - говорил Пакинс. - Точите клинки. Стругайте железо. Нам нужны эти чёртовы опилки. В больших количествах.
Они принялись стачивать камнями всё имеющееся железное оружие и некоторые элементы брони.
- Возвращаться домой будем с женскими кинжальчиками, - шутили моряки.
- Не отвлекайтесь, быстрее-быстрее.
Они долго и усердно трудились, точно банда готовилась принять какой-то важный бой с затупленным оружием, или проходил какой-то турнир на звание лучшего кузнеца.