- Ого, Херон, тебя унизил какой-то ссаный оборванец... - прокомментировал верзила с пером.
- Ничего не унизил. В глаз что-то попало, вот и отвлёкся.
- Так он в тебя ещё и дерьмом успел метнуть? Молниеносная реакция! - Теперь солдаты ржали на стороне Ная.
- Ничего, сейчас я ему дам своего отведать...
- Да ладно тебе. Малец показал, что знает, с какой стороны меч надо держать. Мы уже столько позорного говна до него пропустили, что это как никак лучший за сегодня.
- Надо бы его перепроверить... - Верзила грозно ухмыльнулся, затем отбросил щит. Взялся за меч двумя руками.
- Что ж, ладно... - махнули рукой его товарищи. - Только хотя бы одну руку ему оставь, чтобы меч держать потом смог. А то мы так никогда норму по сбору людей не выполним!
- А я ему один свой шлем подарю. Тот, который с рогами. Будет бодать всех в бою. Скажем, что талант у него такой необычайный.
Солдаты усмехнулись, но уже как-то тихо, от ситуации повеяло излишней серьёзностью.
Теперь противники долго бродили по кругу и не стремились ринуться в атаку.
- Так значит, сражаться ты не умеешь? - продолжался допрос Хеши. - Врачевателей нам пока хватает. Это врагам из Бедесорна они понадобятся...
- Умею сражаться.
- Не слышу.
- Умею.
- Умеет она! Умеешь что?
- Сражаться, - совсем тихо процедила Хеши.
- Да ладно? Чем докажешь? Вот меч, бери, рассмеши людей.
- Оружие не по мне.
- Что она там шепчет? Ничего не слышу.
- Не по мне такое оружие.
- А... тебе, наверное, больше вот такое по душе.
Най не видел, что показал солдат, но догадался, судя по самому громкому взрыву хохота за всё время.
Даже противник Ная на мгновение повёл глазами в сторону, тогда малец и ринулся в атаку.
Они с лязгом скрестили мечи. Най продолжал давить, и сам удивился своему просчёту в силе. Верзила с лёгкостью оттолкнул такого лёгкого противника и умело перешёл в контрнападение серией тренированных размашистых ударов. Най пятился, иногда спотыкался и скользил на неожиданной корке льда, припорошенной снегом. Но опасных попаданий избежал, часть из них отразил мечом.
- Нет, мне больше по душе такое, - сказала Хеши.
И следом за этим между Наем и верзилой просвистел один из ножей, украденных на ферме.
Противники прекратили драться, испуганно взглянули сначала на Хеши, потом проследили за удивлёнными взглядами солдат в противоположную сторону.
На стене дома висел плакат с армейской пропагандой. Там изображался стражник в полный рост в полной броне с закинутым на наплечник двуручным мечом. «Вступай в армию!» гласили буквы над его головой. А ниже: «Если не трус! Получишь столько золота, сколько весят твои стальные яйца!».
Оказывается, Хеши метнула сразу два ножа. Один торчал во лбу, другой - в паху.
- Это она одной рукой?... Или я что-то пропустил? - спросил кто-то.
- Гонц будет доволен. Не самый дерьмовый сброд в этом сегменте.
- Ладно, милочка, если повторишь бросок, точно тебя запишем, - пробормотал солдат за соседним столом.
Хеши даже без этого приказа уже молча шла через тренировочный двор к мишени за ножами. Других у неё не было.
Она прошла между застывшими Наем и его соперником. Они стыдливо переминались с ноги на ногу, продолжать их детсковатое постукивание мечами как-то не хотелось уже. В итоге верзила спрятал меч в ножны и буркнул:
- Лады, этого тоже записывай. Дерётся хуже бабы, как видим, но в сравнении с предыдущим стариком - это как свет и тьма.
- Ага, - усмехнулся его товарищ и заскрёб пером.
- Хрен он в Крайме воевал. Такой дохляк.
- Ага.
- Корм для собак.
- Точно.
Вереница крытых повозок, наполненных людьми, ползла через предольскую ледяную пустошь. Навесы быстро наполнялись снегом, проседали на слабых опорах, а где-то вовсе рвались, потому то и дело кто-нибудь выползал наверх, чтобы стряхнуть крохи небес. Всё вокруг застилала белая пелена снегопада.
Ная и Хеши разделили, их записали в разные роты. Не повезло, но они это предусмотрели. Больше Ная беспокоило, что никаких женских отрядов пока не существовало, а, может, и не будет существовать, потому нужно было держаться поближе к Хеши во что бы то ни стало, иначе она в таком коллективе долго не протянет. Либо станет чьей-нибудь рабыней, либо прольётся много крови.
На первой же остановке, когда люди разбрелись по округе, чтобы справить нужды, Най поспешил отыскать главного из солдат-надзирателей. О побеге и речи быть не могло, всюду по Предолу возводились блокбосты, дороги усиленно перекрывались и патрулировались, сегмент давно уже был в повышенной боевой готовности.
Самое высокое звание, которое попалось на глаза, - гвардии сотник - мутные белые камни на наплечниках одного из офицеров, - принадлежало юнцу, почти ровеснику Ная, но явно повидавшему всякое за годы службы. Так просто подобные звания молодым не выдавали. А лицо... это лицо было, что вековая книга. Обветренное, не по годам морщинистое, скулистое, посеревшее, точно у бывшего раба или гладиатора.