- Заряжай! - проорали командиры.
Лучники наложили стрелы на тетиву.
- Целься!
Наконечники стрел уставились в беснующиеся протуберанцы Рашмы над холмами.
- Стреляй!
Тысячи стрел все разом упали в небо.
Солдаты Храма Наук округляли от ужаса глаза. Даже людям на стенах стало не по себе при виде неожиданно возникшей чёрной тучи стрел.
Сутум скривился от злобы, затем как-то даже небрежно спрыгнул с коня в глубокий снег, при этом проорал:
- Прочь с коней! Щиты в небо! Прочь с коней! Щиты! Щиты! Щиты!
Многие храмовники подчинились, попадали, заслонились щитами.
Другие продолжали движение - не слышали Сутума или не повиновались - но стрелы видели, потому укрылись за щитами на ходу.
Некоторые всё же не сообразили даже укрыться...
А у некоторых верховых лучников даже щита не было. Один на полном скаку забежал в просторный шатёр, но стены из ткани его никак не защитили...
Стрелы с протяжным хрустом обрушились с небес на землю. Большинство уходило в снег. Многие впивались в древесину, протыкали те же шатры. Половину коней сразу убило или тяжело ранило, животные падали или вставали на дыбы. Тем, кто не догадался спрыгнуть, предстояло сделать это сейчас, но они путались в поводьях, цеплялись, некоторых седоков давило массой подстреленных животных...
Остальной урожай стрел собрали щиты и человеческая плоть.
До стен Храма Наук сначала долетели раздирающие крики раненных и умирающих, а также чудовищный визг коней, а потом на них отреагировал хор радостных восклицаний с другой стороны холмов от армии, которая крики раненных тоже услыхала. Это их воодушевило.
Мирелла опустила взгляд в камень, развернулась и зашагала прочь со стены. Женщины и дети закрывали ладонями уши.
Буревестники продолжали колдовать. Нарастающая злость даровала дополнительные силы.
- Стрелять по готовности! - приказывали предольские командиры, со страхом озираясь. С боков, с соседних гор, на предольскую армию сходили лавины. Снег вперемешку с огромными камнями. Вот первые природные снаряды доскакали до воинства, начали сшибать людей, разбрасывать их, точно игрушечные фигурки, или укатывать в снег и землю, будто великан прошёлся.
Лучники выбросили ещё немного стрел в небо, прежде чем начали заботиться о том, чтобы самим уцелеть.
Армию Предола со всех сторон заволакивало белой пеленой.
- Надо же, можно наконец порадоваться, что мы в самом центре войска, а не где-то с краю, - бормотал Най с испугом оглядываясь.
- Ты погоди... - говорила Хеши. - До нас сейчас докатится...
- Вот вам и сжигание ведьм...
Стены снега сомкнулись как раз на их роте.
Сутум с остальными храмовниками, прикрываясь щитами, продолжали прорываться к лагерю, тяжело ступая по колено в снегу. Дождь из стрел сильно поубавил энтузиазма. Вокруг на разный лад кричали и ругались раненные или умирающие товарищи.
Но самым большим ударом по боевому духу послужило наступление вражеских всадников. Они сначала по одному, потом одним широким фронтом показались на вершинах холмов и между ними, и быстро начали спускаться к лагерю. Не боялись солнечного света, и уж точно желали сразиться с оставшимися храмовниками. Их было больше, значительно больше, хватало одного взгляда. И они, что немаловажно, были верхом, а большинство коней Храма Наук мучительно корчилось и брыкалось в крови, если не повезло сразу поймать стрелу мозгом.
Сослуживцы начали паниковать:
- Сутум! Нужно отступать! Всё пропало! Мы не сможем!
- У нас есть незаконченное дельце...
- Сутум! Нужно уходить! Уходим! Ну же! Это безумие! Ты только посмотри на них!
На это командир храмовой стражи отвечал:
- Безумие - сдерживать эту чёртову осаду по всем правилам войны! У нас есть работа, которую нужно сделать, мужики... И мы её сделаем.
- Брайн! Хоть ты меня поддержи! Давай уходить! Этот безумец себя и нас почём зря погубит!
- Лошадей почти не осталось, - печально отвечал храмовник по имени Брайн. - От всадников далеко не уйдём.
Они добрались до осадных орудий. В некоторых местах дерево уже лизало пламя от воткнувшихся стрел, но если так всё оставить, враги успеют задушить огонь.
Храмовники бросали факелы, а затем начинали рубить.
Белоснежные, сверкающие в лучах с башен холмы покрывали вражеские всадники. Страшной тёмной лавиной катились на брошенный лагерь.
Немногие уцелевшие лучники со стороны храмовников уже пустили огненные стрелы во все постройки, какие их окружали, и теперь сосредоточились на стрельбе в наступающего противника. Некоторые стрелы попадали в лошадей или людей, но большого значения это не имело - врагов было слишком много, в разы больше.