Но требушет даже изначально и особенно после многочисленных поломок стрелял с плохой прицельностью. «Непослушная махина», как её теперь называли воины. Это самое негрубое имя из прижившихся.
Иногда в корзину для снарядов помещали один большой камень, который поднимали всей толпой. Он всегда летел совершенно непредсказуемо, иногда даже мимо Храма Наук в ближайшие горы, но разброс был в примерно верном направлении, хоть это радовало.
Иногда в корзину для снарядов помещали большое количество мелких камней. Такой «дробный» выстрел всегда радовал бойцов, потому что хоть кому-нибудь в крепости от него обязательно доставалось, но серьёзные разрушения нанести эти булыжники не могли.
Маги Храма Наук снова напускали тумана, чтобы прикрыть им наступление - не живой силы, а призраков. В материализованных руках они держали топоры и факелы, намереваясь уничтожить последний требушет, довести дело Сутума до конца. Сам Сутум участвовал в каждой такой вылазке, рвался вперёд и сражался до последнего, не боясь даже попасть под лучи Рашмы, если повелители зеркал по какой-то причине не отводили лучи в момент скрытной атаки...
Но единственный требушет теперь тщательно охранялся. Из земли тут же выныривало такое множество призраков, поддерживающих предольскую армию, - от нескольких сотен до нескольких тысяч - ни один храмовый топор не добирался до махины. Предольских призраков скопилось уже намного больше, они без особых потерь среди живых отбивают подобные атаки, по сигналу выныривая из-под земли.
- Почему вас не было так долго? - ругалась одна сменная группа на другую, спешно отступая от требушета, прикрываясь щитами. - И во что это вы вырядились? Невозможно разглядеть!
- Зеркальная броня, - хвалились солдаты. - И щиты. Должно помочь.
- Ну, да помогут вам боги. А я больше сюда не вернусь. Ни в броне, ни хоть Полную Тьму призовут, тьфу! Пускай хоть казнят, мне всё равно.
- Так никто и не заставляет повторно ходить. Все по разу, не более.
- Всё равно дерьмовая тактика. Вас так долго не было, а смены и так не частые... Я уверен, что уже облучился...
А камни всё летели в Храм Наук...
Сначала раздавался короткий грохот в отдалении, будто случился обвал в горах. Так срабатывал предольский требушет. Затем все взгляды храмовников устремлялись вверх. Кто-то спешил укрыться в укреплениях, другие наоборот покидали ненадёжные, на их взгляд постройки, опасаясь оказаться под завалами после попадания снаряда требушета.
Потом, завидев снаряд, по Храму Наук разносились сигналами крики: «Камень!» или «Камни!». Во втором случае - спешили укрыться уже все, потому что эти булыжники с лёгкостью убивали при попадании, а вот постройкам наносили куда меньше урона, чем один огромный валун.
Стоит моргнуть - и соринка в небе в то же мгновение вырастает до размеров телеги.
В стократ громогласное «Бдых!». И сопутствующий грохот обрушений, уже более тихий в сравнении. Земля при этом содрогается, будто палуба корабля, который таранит другое судно.
- Камень! Осторожно, камень!
- Перелёт!
Бдых! Буревестники под руководством Жектра пытались отвести большинство снарядов, минимизировать ущерб. Поднимали сильный ветер, уменьшали камень в воздухе, раскаляли мелкие снаряды, чтобы успели в полёте сгореть, уплотняли воздух... Но даже бесконечная поставка эликсиров восстановления магических сил не могла обеспечить эту защиту постоянной и безошибочной. Маги не всесильны, это знали все. Больше всего времени буревестники проводили, разгребая завалы.
- Камень! Осторожно!
- Недолёт!
Бдых! Мирелла и другие говорящие с духами, невзирая на снаряды, патрулировали всю территорию крепости вместе с призраками. То и дело «ловили за ухо» очередных вражеских духов-лазутчиков. Несс совсем сбилась с ног, везде следуя за колдуньей, но ни на что не жаловалась, понимая высшую серьёзность ситуации, трупы людей... Сначала ей плохело, но на это даже никто не обращал внимание. Потом вид мёртвых людей перестал её волновать, кроме, разве что детишек и молодых учениц. Несс неустанно поглядывала ввысь, переживая попадания снарядов, легко поддавалась панике, что бы там не летело.
- Камни! Много! Все в укрытие!
Бдом, бдом, бдом, бдом! Звук битых окон. С потолков крепости сыпется пыль и осколки камня. Хайнс рассматривает карты, преимущественно горных перевалов. Часто выходит на задний балкон, чтобы в живую взглянуть на горы, что-нибудь сверить, прикинуть. Качает головой, ничего не выходит, дурацкий план. На передние балконы замка тоже часто ходит, оценивая разрушения, особенно если громыхнуло очень сильно или женский визг становится невыносимым.