- Камень! Осторожно! Снова падает! Прямо в крепость!
Бдых! Стены темницы содрогаются. Серовлас наносит удар в стену ногой. Дожидается нового снаряда. И в момент очередного грохота - снова бьёт в стену. Иногда плечом. Вот только на теле, особенно на костяшках пальцев, уже почти нет живого места. Будто избивают его в заключении, хотя на самом деле до подопытных уже давно никому нет дела. Хорошо хоть еду ещё подают. Его всего засыпало пылью и каменной крошкой. Постель он свернул в угол, чтобы не засорилась. Казалось, глупое занятие, но стена постепенно поддаётся. Серовлас нашёл самое слабое место и лишь ждёт удачного снаряда. Иногда стены так содрогались, что между камнями появлялись просветы.
- Освободите нас! Мы поможем защищать крепость! Мы же почти свободные люди! - кричат заключённые изредка проходящим мимо стражникам или проплывающим призракам. Но никому нет дела до заключённых.
Бдых! Всё-таки рушится одна из вершинных башен. Снаряд по случайности попал точно в середину тонкой постройки, сломал её, как палку. Сеймаск в ужасе закричал, когда всё начало заваливаться набок, адепт света оказался на несколько пролётов выше того места, куда ударил валун, теперь верхняя часть башни падала вбок, точно отрубили голову на длинной шее. Сеймаск лихорадочно сколдовал пару защитных заклинаний, но это не сильно помогло. В отличие от без того умирающего искаженного с зеркалом, он каким-то чудом или даже к несчастью выжил, но ему переломало множество костей, раздробило лицо, завалило обломками, и вместе с внутренностями башни протащило ещё по нескольким наклонным крышам, постепенно спуская все обломки во внутренний двор.
Армия Предола по такому поводу вновь высыпала на холмы и принялась ликовать - гремели оружием и щитами.
Хайнс хотел выйти на балкон, чтобы понять, что произошло, но не мог - в его покоях балкона больше не было. Падающая башня его выломала. Да и во внутреннем дворе осколки башни натворили намного больше бед, чем нанёс бы сам снаряд требушета, попади туда. Хайнс хмурился, стоя перед дырой в стене посреди осколков, вокруг взметались, подхваченные ветром шторы, штандарты (которыми ранее были увешаны стены), карты и свитки...
- Отзывайте зеркальщиков, - сказал он призракам-прислужникам. - Достаточно баловались Рашмой. Прикажите всем готовиться к обороне стен. Будем принимать бой.
Сеймаск в врачевальной палате походил на искажённого в поздней степени - полная обездвиженность, облезлая кожа, синюшесть всего тела, кровоподтёки, но вместе с тем открытые переломы на руках, коленях и рёбрах, ужасно опухшее лицо, искорёженное до неузнаваемости. Если бы не его роба с именными отметками и обозначениями школы света, его почти невозможно было бы опознать. Он выжил после падения башни, но жизнью теперь это было не назвать.
- Он очнётся? - спрашивал Вендр Окку, стоя возле пострадавшего друга.
- Никто не знает, - устало отвечала она. Целители сделали всё, что могли, и времени на разговоры не было - Окка спешила к другим раненным и умирающим. - Но ходить точно никогда не сможет. Даже самостоятельно есть. Спины у него, считай, больше нет. Да и мозг сильно повреждён. Если и очнётся - может ничего не помнить, стать совсем дураком.
- Так может лучше выпустить его дух из тела? - спрашивал Вендр.
Окка пожала плечами.
- Возможно, уже поздно, призрак тоже будет сильно повреждён. А, возможно, он не захочет покидать жизнь таким образом. Мы, наверное, не вправе решать за него, что для него лучше.
Вендр задумался. Говорил ли Сеймаск что-нибудь по поводу таких ситуаций? Насколько сильно он цепляется за жизнь? У него были родственники, друзья, вряд ли он так рано пожелает становиться духом. Но чем больше тянуть в ожидании его устного решения - тем хуже может получиться призрак, искорёженная душа искорёженного мертвеца...
Вендр мотнул головой. Он не будет добивать лучшего друга.
Но оставался один нерешённый вопрос. И если извлечь душу из Сеймаска - не воспримет ли он это убийство из благих побуждений так плохо, что откажется давать информацию? Или наоборот призраку уже не нужны будут материальные блага, поэтому он охотно поведает о том, что ему известно?
- Где камень, Сеймаск? - шептал Вендр. - Ты его украл? Или... Кто твоя девица? Помоги мне, Сеймаск... Это очень важно...
Адепт света не отвечал, никак не реагировал. Его опухшие, покрытые кровоподтёками веки не дрожали, как у того, кто прикидывается спящим. Его дыхание было хриплым, нестабильным, но он действительно ничего не слышал. Иногда тихо постанывал.
Что ж, подумал Вендр, это всего лишь глубокий сон, бессознательный, а с этим можно работать.