Люди заторопились по лестницам, перебирая ногами и руками.
Войско Бедесорна массово поднималось на стены Храма Наук.
И тогда противника вновь выступили встречать титаны.
Стальные громилы даже если порой не могли оттолкнуть лестницы, то с лёгкостью потом сбрасывали незваных гостей, просто сотрясая её или хватаясь за подоспевших проходимцев руками. Но в этот раз что-то изменилось - на титанов уже не нападали так резво и слепо, как раньше, а осторожничали, не спешили, благо мощные наплечники, нагрудный панцирь и шлемы со щитами позволяли переживать довольно много попаданий простых стрел. Подбирали момент, а затем набрасывали на истуканов петлю из верёвки или цепи. Если титан успевал среагировать, он мог с лёгкостью избавиться от проклятого лассо, просто разорвав его, даже звенья цепи порой несложно было раздавить, раскромсать в могучем кулаке. Но в иных случаях титанов начинали тянуть снаружи за верёвки и цепи - быстро, рывками, всё это происходило в считанные мгновения. И тогда некоторые титаны начали переваливаться через край стены и падать к их подножию. На них, значительно ослабленных или окончательно обездвиженных после падения, набрасывались люди с кувалдами и крушили изобретения Скрёбышей ещё больше...
Хайнс и Тракеций приказывали защищать титанов в первую очередь. Кто бы мог подумать, что подобный приказ прозвучит. И тогда на край стены взбежал личный титан Руция, самый первый, низкорослый, как и сам владелец, повреждённый от времени, многочисленных испытаний и ранних недоработок, но всё ещё более сильный и крепкий, чем любой из людей. Призрак Руция теперь управлял махиной изнутри, Мирелла тренировала его задолго до появления последней партии скрижалей, до того, как Паутину охватила война...
Титан Руций не стал дожидаться, когда и его попытаются стянуть вниз, он сам заскользил вниз по лестнице вниз головой, быстро перебирая руками, отчего она пугающе согнулась под его большим весом, но гибкое дерево выдержало, что нельзя было сказать о тех других, кто по ней в этот момент поднимался. Руций посбивал людей до самого низа, до особой утяжелённой платформы, к которой был прикреплён другой конец лестницы, чтобы её не так просто было столкнуть куда-нибудь вбок. Но титану хватило одного взмаха руки, чтобы попросту эту лестницу перерубить. Пока она с треском падала на войско Бедесорна, он уже принялся крушить черепушки окружавших его воинов.
Так он помог двум упавшим титанам. Оба были практически обездвижены, но им хватало сил намотать на руки сброшенные сверху цепи, чтобы на них их, искорёженных и избитых, заволокли обратно на стену Храма Наук. Ещё два падших титана были в отдалении и их уже били больше всего, несмотря непрекращающийся град стрел, сосредоточенный в основном в этих местах...
Руций рассудил, что лучше им поможет кто-нибудь другой, поскольку, вероятно, их ценность уже мало что значит при таком состоянии. Тем временем, расправляясь с врагами в рукопашном бою, он прикинул свои силы и понял, что может большее, намного большее. Его-то никто не уронил. Его-то не били кувалдами. Совершенно непонятно, как его остановят.
Поэтому Руций двинулся в атаку - прямиком в гущу войска - прямиком через все вражеские ряды, разбрасывая всех у себя на пути, точно злобных младенцев.
Он собирал величайший для одного воина урожай крови и мозгов, которые нёс на своём неживом теле.
Он оставлял после себя величайшую для одного воина гору трупов и раненных.
Он нёсся быстро, не позволяя чудакам с молотами догнать его, хотя тем самым они отступали от стен.
Он ломал уже менее прочные щиты и доспехи, поскольку всё сильнее углублялся в тыл.
Вот он рвёт пополам беззащитных лучников.
Вот он вырывает офицерские головы, точно страницы из книги.
Вот одной рукой ломает всадников вместе со скакунами.
Вот он пересекает огромное людское озеро и уже бежит через снежную долину один. За ним, не сильно торопясь умереть, начинают бежать те, кто по идее должен его остановить, но они не уверены в своих силах. И вообще многие бегут просто потому, что видели достаточно и предпочли быть казнены за дезертирство...
Вот по нему ударяют уже предольские лучники, ведь он на подходе к лагерю, к холмам...
Стрелы толком не причиняют вреда, но механизмы в груди титана уже угрожающе скрежещут.
Руций добирается до первой катапульты. Люди уже почти не нападают на него, просто пускаются наутёк. Он принимается крушить механизмы.
С одной катапультой покончено.
Он прикидывает - до требушета ближе, чем до осадных башен или другой катапульты.