- А ты по-прежнему не умеешь скорбить, - игриво усмехнулся Данден.
- Так что можете не беспокоиться о какой-либо засаде или о том, что вас задержат и передадут в руки предольцев. Мне это не интересно. Вы вольны поступать, как вздумаете. А мы подкопим ресурсов и, наверное, пустимся искать иное место для жизни. Кто-то вернётся через тоннель в Предол, другие поговаривают уйти в горный поход, охотиться на ходу. В любом случае, мы либо уйдём до прибытия отряда предольцев, либо встретим их, как полагается, с оружием в руках. Не будем нападать, но если придётся защищаться - то многие из нас не струсят, уж поверьте. Я служу Хайнсу, служу Храму Наук, служу Цинаде. В конце концов, я родом оттуда, и мне не хочется, чтобы потом распускали слухи о моём предательстве по отношению к Порядку. В Скорлупе при всей этой вечной жизни репутация имеет великое значение.
- Репутация имеет значение для хороших людей, - сказала Мирелла. - Ты из хороших. Нам приятно это слышать, Камнедроб. Мы поддержим тебя, чем сможем. И благодарны тебе.
- Жду вашего прибытия. Богато стол не накрою, но крышу над головой обеспечу. А буревестнику мы точно будем рады. Да и для всех работёнка здесь найдётся, если вздумаете остаться. Кажется, у вас вариантов немного...
Подходить к конечной станции всё же было страшно. Скорость вагонетки замедлялась, пассажиры отбили все бока на непредназначенных для живого груза поворотах на рельсовом пути сквозь горы, но на это никто не жаловался; больше переживали по поводу того, что их может ждать в конце пути. Камнедроб не отличался навыками дипломатии, всегда был прямой как палка, но уверенности в завтрашнем дне это придавало мало. Ситуация могла измениться в любой момент, ведь на кону стояли жизни жителей Грозенга, жизни их детей. Хранители Слова ещё несколько раз обсудили возможность остановить вагонетку раньше, чтобы не нарваться на осаду. Но какие варианты они не перебирали - например, осторожно красться по тоннелю, издалека изучая местность, где могла быть засада, - всё сводилось к тому, что они не выживут, пустившись в бега. Грозенг превратился для них в единственный способ выжить. Если жители горной деревушки предадут их - не останется выбора, кроме как сдаться.
В итоге подъезжали к конечной остановке с хмурыми лицами, готовые к бою на смерть, но с надеждой на помилование.
- Только бы не предал, только бы не предал... - бормотала Мирелла.
- Я бы не рассчитывал на то, что наша судьба зависит исключительно от решения наместника, - говорил Жектр. - Если жители решат, что его вариант с нашим спасением, сильно уж невыгоден для них, его легко могут сместить. В другом мире можно было понадеяться, что простолюдины недостаточно информированы, но Корабус, кажется, уже успел связаться с каждым жителем, да и сами они могли бы сложить одно с другим самостоятельно: связались бы с кем-нибудь из Храма Наук и узнали бы, насколько плачевной может обернуться для них ситуация, если что-то не предпринять.
- Остаётся верить в преданность подданных Порядка, - вздохнула Мирелла. - Никогда всерьёз не думала, что дойдёт до такого.
- У Порядка с идеологией не всё хорошо, - сказал Вендр. - Но эти люди знают, кто их кормит. Их держали не силой, ими дорожили. Вряд ли они так легко переметнутся на другую сторону. В Храме Наук никто не служил по принуждению.
Несс тихо вздохнула. Жектр ответил адепту тьмы:
- Сейчас они кормят себя сами. А это может изменить мышление.
Вагонетка уже сильно замедлилась, постукивание колёс стало очень редким. Посудина подползала к станции Грозенга. Все ожидали увидеть свет в конце тоннеля после этой беспрерывной тьмы, но в конце пути было довольно полутёмное помещение. И если бы не светлячки факелов в отдалении - можно было заметить, что путь окончен, только когда стены раздвинулись бы в стороны, а вагонетка окончательно остановилась.
Старшие маги крепче сжали посохи. Руки Вендра исчезли в полах плаща, наверное, взявшись за рукоятки кинжалов. Нансен, совершенно не таясь и боясь излишне нервировать врагов, извлёк меч и возложил длинное тяжёлое лезвие себе на плечо остриём вверх. За рукоятку он держался с некоторой излишней небрежностью. Несс оставалось лишь сжимать кулачки.
Люди с факелами были немного вооружены. Серьёзных доспехов и оружия у них не имелось, но были охотничьи луки, топоры, шахтёрские каски. Никто из них не держал оружие на изготовку, хотя по виду они немного нервничали. Позже стало понятно, что они переминаются с ноги на ногу не от нервов, а от лютого сквозного холода в этих пещерных хоромах, но всё равно напряжение в их лицах и речи было заметно.