Но для этого банде придется идти к югу, где сейчас хаотично бьются бароны мелких сегментов высоких сословий. Это, конечно, означает наличие многочисленных брешей на границе сословий, что должно облегчить прорыв к лучшей жизни. Но Лодес переживает за грядущее окончательное расставание с Несс... Он слышал, что Храм Наук пал, что почти все казнены; он знает, что ей нет смысла возвращаться к разбитому дому, и уж точно она могла слышать от призраков родных, что это он, Лодес, так ей удружил - убил злобным взглядом и её отца, и её мать, и всех остальных после этого, видать, зарубили. Лодес смотрит на карту Паутины и тихо утирает слёзы. Она его не простит. И если даже она выжила в той передряге... Она там. А он здесь. Вытянутых рук не хватает, чтобы соединить эти точки на столе, а ведь это всего лишь чёртова карта, где самая крупная гора или озеро - размером меньше ладони. И теперь, если он уйдёт на юг, к центру Паутины, он окончательно потеряет надежду вновь встретить свою любовь. Быть может, не когда-нибудь, а вообще.
Паутина рвётся, их судьбы лежат в разных плоскостях. Всегда так было. А он не верил, не слушал.
Лодес командует выдвижение на юго-восток, его люди ликуют.
«Конец эпохи неуязвимых, как и гласили пророчества!» - горланят они. - «Люди снова убивают богов!»
Только я убиваю каких-то неправильных злодеев - с непроходящим страхом думал Лодес.
Но он уже видел море на горизонте... То самое море, за которым начинается Полная Тьма...
Вот Най примеряет драгоценную броню, про которую немало читал. У него назревает план. Не до конца продуманный. Быть может, совершенно глупый. Но они не придумали с Хеши ничего лучше. Но она смеялась над этой идеей, ещё как смеялась. Кажется, она не понимала, что он настроен всерьёз. Кажется, Хеши забыла, какие услуги предлагал Най в чумном городе до того, как связался с Ловкачами... Кажется, Хеши забыла, чем промышлял Най в своём селении до призыва в Крайм. Кажется, Хеши забыла, что Най умел лучше всего. Этот дурацкий план мог сработать. Но с большей вероятностью мог провалиться. Однако, когда творческая, такая поэтичная личность заражается столь мощной идеей, душа становится жертвой этой мысли, её заложником, её рабом, и никак от неё уже не отвертеться...
Когда в сокровищницу вошла делегация из каких-то важных господ в сопровождении стражи... Быть может, среди них был сам король Цинады, Наю было плохо видно сквозь прорези забрала, а от пота сильно щипало глаза, но он решительно зашагал к ним, тяжело переступая с ноги на ногу. Непривычный вес брони, непривычная скованность движений для того, что он задумал, почти полное отсутствие тренировок... Портальный камень больно колол в пятку, находясь в утяжелённом сапоге, который шумно буравил золотые монеты.
Но идея была так ярка, так прожигала голову, рвалась материализоваться, что рядом с ней уже всё утрачивало значение. Най не мог не попробовать. Кажется, он уже убедил себя, что даже будь это ошибкой всей его жизни, это будет стоить того...
Стражники взволновались, когда заметили приближающееся к ним из недр сокровищницы чудо. Они выставили перед собой копья, обнажили мечи, но замерли, в испуге и благоговении вытаращив глаза. Сам король цинадский не нашёл, что сказать или воскликнуть, когда пророчество воочию ожило перед ним.
Най остановился подле, возвышаясь над первыми людьми Конгломерата Миров на куче сокровищ в не менее сияющем облачении, что ранее всегда стояло неподвижно в самом центре этого огромного зала, как дань прошлому, дань пророчествам, дань легендам, которые имели обычай оживать и вершить судьбы.
Най набрал полную грудь воздуха.
И выдохнул с впечатляющим скрежетом в голосе, точно говорило нечто совершенно чуждое человеческому, на одном из древнейших почти позабытых языков:
- Аз есмь златозарный доспех.
Бонус-глава первого тома
Белое полотно стремительно приближалось.
В короткие мгновения оно заполнило всё. Как поговаривали люди, побывавшие на грани смерти, её объятья встречают тебя не тьмой, а светом. Быть может, это и была та самая вспышка.
Особенно в момент смертельного удара оземь.
Плохо, очень плохо, успела подумать Мадз, пока летела вниз с края стены. Так глупо сорвалась, пресловутая кошка-лазутчица, так глупо теперь умрёт... Очень скверно вышло.
А перед самым моментом гибели вспыхнула мысль: ничего. Ничего страшного. В чём-то, конечно, подвела сестру, оставила наедине с таким мерзким опасным миром. Но Хеши как никто другой подготовлена к выживанию, она справится.
Все эти мысли, конечно, не успевали до конца сформироваться, до конкретных слов. Но на уровне интуиции Мадз всё это успевала понять и прочувствовать за время падения. Уходила она злой на судьбу, напуганной до чёртиков, с дрожащими мышцами и нервами от адреналина, как уходит любое живое существо, если помирает не во сне, но чуть глубже в душе она была спокойна - ведь сделала даже больше, чем могла ожидать от самой себя.