- Мирелла! - в своей обычной манере загромыхал Сутум. - Вы пришли проверить боеготовность моих людей? Или хотите проверить боеготовность их душ? Все медитации проходят согласно вашим указаниям, мои ребята готовы и телом, и разумом! Или же вы готовы поделиться с нами новыми премудростями?
Жаль, не получится так легко поговорить напрямую с душой Сутума, как с той девчонкой, подумала Мирелла. Хотелось бы знать, хитрючие эти глазища или всё же язык правду лопочет? Эх, этот мир полнится книгами, которые можно было открыть лишь раз, а теперь они навсегда закрыты.
- Я попрошу освободить эту площадку к ночи, когда тортиглии подохнут и в Храме скомандуют отбой. Я получила весточку от Ороны и Руция: они уже прибыли в Венозенг, вот-вот будут представлять титанов Лорду Пауку. Если всё пройдёт, как надо, и одобрят новую партию, у нас будет мало времени на обучение и разработку. Нужно будет тренировать призраков чаще, сегодня и начнём.
- Как будет велено, Мирелла, - ещё раз поклонился Сутум.
Наспех возведённая только из-за нехватки рабочего места в излишне вычурных хоромах Храма наук, на фоне тёмных однотипных дворовых построек - складов, казарм, домиков прислужников - мастерская братьев Скрёбышей казалась неуместной трущобой, зданием под снос, не иначе. Какие великие мастера могли обитать под этой ужасно спроектированной крышей? Словно опасная глыба льда, за которой своевременно не доглядели, она нависла всей этой гигантской снежной шапкой и криво уложенными брёвнами, скорее над улицей, чем над самим зданием, прямо над входом, норовя обрушиться на подошедших слишком близко.
Муну физические опасности не волновали, она в нетерпении летела к затенённому и непримечательному фасаду.
Внутри царил всегда поражающий и вместе с тем такой родной и привычный хаос. Мебель не на своих местах, точно ураган прошёл; страшный бардак из слесарных инструментов, каких-то невообразимых доспехов, грязной посуды, предметов одежды, чертежей. Местами всё покрылось серой пылью и будто потеряло краски от времени и бездействия, а кое-где виднелись недавние оазисы - признаки пребывания людского: горящая свеча возле раскрытых книг, ещё горячий чай возле окна, покрытого морозными узорами, свежие блестящие краски на палитре подле мольберта. И всё верхом на ковре опилок, титановой стружки и объедков. А ведь тут совсем недавно была цинадская проверка, тут почти каждый день бывает Хайнс и другие не последние маги Храма Наук!
Ещё Муну встречали изваяния из горных руд, люди-статуи, такие знакомые, но всё такие же неживые. Многие в разных позах, но большинство выровнены по скучной солдатской стойке; кто-то недоделан, кто-то испорчен, а кто-то использовался как вешалка для всего подряд.
Эта неподвижность человеческих силуэтов, подумала Муна, страшит, как если увидеть мертвеца, который каким-то чудом держится на ногах. Да уж, и после смерти смерть всё ещё страшит.
Муна нашла Тракеция Скрёбыша в его самом личном кабинете - где тоже царил творческий беспорядок, но более художественный: всюду были разбросаны и развешаны рисунки конструкций, частей человеческих тел. Из двух братьев-изобретателей - этот был выдумщиком, а Руций Скрёбыш - воплотителем. Человек искусства и человек дела.
- Муна! - обрадовался Тракеций, отбросил дела, зачем-то вытер руки о грязную одежду, добавив на неё новых красок, и бросился девице навстречу.
Привидение захихикало, заключило его в объятья и прошло насквозь. Они развернулись вновь лицом друг к другу, очень точно наученным приёмом сблизились губами и будто бы поцеловались.
- Соскучился по своей музе?
- Ещё бы! Места себе в последние дни не нахожу. Рисую, как сумасшедший. Так вот переношу одиночество. С кем угодно, хоть с призраками двух бывших тёщ, но с самим собой ужиться не могу! Ещё брат уехал в Венозенг.
- На аудиенцию с Лордом Пауком? Так у вас дела идут в гору!
- Ещё неясно, конечно, ждём новостей... Но! - Он поднял указательный палец вверх и хитро улыбнулся. - У меня есть, чем тебя порадовать! Не только у нас дела идут в гору, но и у тебя!