Он всегда стремился стать главой Храма, но с годами спился, понимая несбыточность надежд. И теперь такая возможность! Хайнс вздохнул и крикнул:
- Каждый, кто пойдёт против Храма - идёт против Цинады и всего Конгломерата Миров! Корабус - тебе грозит изгнание! Остановись сейчас же! И убери чёртову тьму!
- Пакинс, Муна! - взывал Корабус. - Господа узники! Безжалостно убитые этими выродками! Которые думают лишь о своём благе! Уходите со мной! Вместе решим, что делать со Словом! Только скажите его!
- Будто бы я помню эти сраные слова! - восклицал Гниль.
- Ага... - сказал Гаолин.
- Я бы с радостью... - пискнул Дрог, а Мирелла на него шикнула.
- А я помню, наверное, - признался Пакинс.
- Что ж! - восклицал Корабус. - Будет время собраться с мыслями! Перед вами лежит вечность - мы сделаем её приятней! Я буду вашими руками в мире живых! Исполнителем вашей воли! Ведь вы не сможете пользоваться Словом, будучи призраками! Призраки не влияют на мир живых!
- Я никуда с тобой не пойду! - воскликнула Муна. Дрожь сошла на нет. Она смело посмотрела на Корабуса. - Мой дом - здесь!
Конечно здесь, подумал Хайнс. Ведь ты ждёшь, когда Скрёбыши завершат твоё тело. Потом, поглядим, насколько ты здесь задержишься, плутовка. Одна радость: из всех присутствующих тебя легче всего держать на поводке, пока ты не получишь желаемое. А это может случиться нескоро.
- Меня ждёт Изгнание... - жалобно подал голос Пакинс, сползая по стене.
- К чёрту Изгнание Искажённых! Мы всё изменим! Всю политику этих вечно галдящих уродов в Паутине! Клятвенно обещаю тебе! Лишь сообщи мне чёртово Слово!
- Я последний раз повторяю... - Хайнс занёс посох для удара.
- И вы согласны, друзья мои, - вытягивал будто в жесте прошения Корабус, улыбаясь узникам. - Я благодарен вам и обещаю, что не подведу!
- Идиоты, - шипела Мирелла.
Хайнс обернулся. Гаолин и Гниль сердито кивали.
- Тогда соберёмся в замке уважаемого Гонца, барона Предола, где всё и порешим! Мы на его земле, но он недолюбливает Храм Наук и Цинаду! Будем считать это нейтральной зоной переговоров! - воскликнул Корабус. - Я буду там! Живым или мёртвым, если эти недоумки потеряют остатки человечности и поступят со мной так, как поступили с вами! За правое дело! - Он поднял сжатый кулак. - Никакого тайного общества убийц! Никакого скрытого насилия! Мы отомстим этим ублюдкам за вас и за всех!
- Никто не покинет Храм Наук без... - закричал Хайнс.
- А теперь к свободе! - воздел руки Корабус и широко улыбнулся.
Тени атаковали всех живых, но главной целью была Мирелла.
Одни схватили её за шею, другие повисли на руках, третьи плели теневое лезвие, чтобы перерезать ей горло или пригрозить этим...
Довольно, подумал Хайнс и ударил посохом о пол. Но удара не услышал. На полу под ним давно уже и незаметно скопился густой комок тени и беззвучно поглотил посох. А затем быстро всосал его полностью, вырвав из руки мага. Тот воззрился на свою ладонь - ожог дымился.
Жектр среагировал быстрее остальных: окружил себя вихрами белого огня, разогнав большинство теней по щелям и укрытиям.
- Проклятье! - Корабус остановился и уставился на свои ноги. Они начали каменеть - прирастать к полу.
Жектр расхохотался:
- Будет тебе тень, Корабус! Внутри статуи теней не меньше, чем в могиле!
- В Скорлупе смерть ничего не меняет! - ответил с усмешкой Корабус. - Разве что Говорящая с Духами потеряет всю свою жалкую ценность!
- Помогите! Духи уходят! - вскричал Дрог.
А этот малыш умён, подумал Хайнс. Переживает не за хозяйку, а за более важное дело. Я никогда его не недооценивал. И, скорее всего, был прав. Духи учатся... А когда речь о многих годах, о вечности - они могут даже превзойти живых.
Миреллу душили и терзали тени, она потеряла контроль. Пакинс ловко нырнул в пол, Гаолин и Гниль летели к дальней стене, за которой уже была улица - начинался открытый простор. Муна замерла в нерешительности. Несс наблюдала за происходящим со страхом.
- Тревога! Тревога! Храмова стража! - вскричал Хайнс хоралом своих голосов. Эти звуки, точно особые призраки, не встречали препятствий и бежали быстрее всех - разве что уступали свету.
Клич об опасности услыхали все в Храме Наук. Стражи-храмовники во внутреннем дворе и на стенах должны были внять ему.
Они должны быть готовы к подобному, хотя такое случалось чрезвычайно редко - в самых исключительных случаях. На празднествах и на учениях, пожалуй.
А после - сами по себе зазвенели колокола, сигналя общую тревогу.