Какое-то время Най старался не вслушиваться в хаотические звуки вокруг, хотел не слышать, как рубят кости, как в мясных лавках на рынках какого-нибудь Венозенга, хотел не слышать, как громко чавкают гхарги, поедая людей. Особенно удивляло, что они перестали переговариваться, а проводили много времени в массовом молчании, словно из-за трапезы в это извечно голодное время совсем озверели. Люди обычно не сохраняли тишину, когда ели, особенно в таком количестве вместе.
Но вскоре всё начало меняться. Захватчики заволновались, заголосили. Наверное, поняли, что мясо-то с душком. Най позволил себе чуть улыбнуться.
Гхарги начали кричать:
- Пожирати! Пожирати! - редкое слово из языка людей, которым они пополнили свой словарь почти в первозданном виде.
Пожирателю не было резона скрываться, он теперь парил над ними и посмеивался с чудаков:
- Замечательно! Свора глупых баранов! Вот и начался падёж этого скота, этого жалкого сброда! Что вы мечетесь? Поздно, глупцы! Не устоять вам больше на ногах! Добро пожаловать в мир мёртвых, дурачьё.
Най не мог больше отлёживаться среди хладных тел в ледяной жиже. Его сердце уже практически остановилось, он засыпал. Нужно было срочно разогнать кровь по жилам. Он опять вскарабкался на край котлована - огляделся: многие гхарги бессознательно валились наземь, другие качались, будто пьяные. Одних тошнило, другие держались за голову или живот, третьи перерезали себе или кому-нибудь горло. Один гхарг кричал «не нравится, не нравится» на своём языке, надрезал кривым кинжалом себе живот - разматывал кишки, разрывал их и выпускал содержимое.
Ворота крепости были распахнуты. Най не мог больше медлить.
Он вскочил и похромал на ватных ногах через двор. Прошёл мимо нескольких гхаргов, на него никто не обращал внимания - он был перемазан в грязь, потому был таким же чёрным, как они, если не приглядываться.
Но кое-кто всё-таки заметил мальца и закричал, зависнув над ним в воздухе и тыча пальцем:
- Ага! Один живой! Не принял яд! Взгляните на него! Он хочет пережить вас всех! Бейте его, калеки, пока можете, пока есть силы! Пока не поздно, бейте!
Почти никто не обращал внимания на Пожирателя Душ. Оставшиеся в живых гхарги блевали кровью. Но несколько уродов неуверенно шагали к Наю - кто-то вслед за ним, а двое, а двое навстречу от ворот.
Най с криком обрушил меч на голову первого, сломав тому череп вместе с ржавым шлемом из плохой стали. Затем собрался с силами и покрутил мечом, раня конечности ещё одного противника - тот вынужден был отступить, уйти с дороги. Сзади раздалось шипение. Най обернулся. Ведьма. Чёрная кровь сочилась у неё из глаз, из носа и изо рта. Она попыталась ударить его острой глефой, но действовала нерасторопно из-за отравления, Наю удалось поднырнуть под удар и зарядить эфесом меча гадине по лицу. Он отчётливо услышал и почувствовал, как ломаются остатки её зубов. Когда она бесчувственно упала, он онемевшими пальцами очень медленно перехватил клинок и вогнал его в её грудь. Поскольку это явно была ведьма - вся в оперении воронов со светящимися татуировками на лице без дюжей силы, свойственной рядовым гхаргам, - Най побоялся забирать себе этот меч, так и оставил в теле противницы.
- Чудесное спасение! Небывалое везенье! - хохотал Пожиратель Душ, следуя по воздуху за Наем. - Будет, что рассказать детишкам, да? Если ничего важного не отморозил. А ещё ведь предстоит долгая дорога по краймскому сегменту и за его пределами... Через бесконечные снега... Куда же ты подашься, ополченец? Все, кто тебе был дорог, уже мертвы! Селений в округе больше нет! Останься, отдай себя земле! Я постерегу твой покой, обещаю! Никаких больше мучений! Ну ты!
Най пробежал сквозь крепостные ворота, заспотыкался, но удержался на ногах и побежал дальше. Некоторые гхарги брели за ним, насколько хватало сил, вскоре и они окончательно падали.