«Если захотим, исказим тебя вместе с собой в сиянии Рашмы; если пожелаем, растаем вместе с тобой в Полной Тьме» - повторяют ненавистники и снова делают больно Лорду Пауку.
Вот стражники-храмовники во главе с Сутумом тренируются с Миреллой, но уже без оружия. Сидят на снегу в позах для медитации, часто с закрытыми глазами. Учатся иному бою, который всем им предстоит рано или поздно. Отрабатывают приёмы боя и защиты для своих душ. Если посмотреть на них с синим огнём, то покажется, что они выходят за рамки живых тел, будто искажённые, но нет, это результат их особых умений, они уже лучше всех подготовлены к загробной жизни. Мирелла готовит храмовников к тому, что они будут готовы сражаться даже сразу после смерти, без глупых неуместных заминок, как обычно случается с умирающими людьми, она учит всему, что знают опытные призраки. И многому большему.
«Будем надеяться, что это никогда не пригодится» - повторяет она, а глаза её покрыты ярким туманом.
Глава 13: Голос-из-Стали
Её облили водой, приводя в чувство. Подвешенная на цепях, она затрепыхалась, как муха в паутине. Подумав об этом, она сразу вспомнила всё, что произошло, а лучше бы не вспоминала.
Когда это всё закончится? подумала Орона.
Сначала она всё отрицала и защищала Храм Наук. Но это уже никого не могло ни в чём убедить. Особенно её вторых похитителей, которые вообще не собирались устраивать какого-либо честного суда.
Потом она отрекалась от связей с Храмом Наук, гордо задирала нос и сыпала угрозами. Она говорила, что явилась из Цинады и что её тоже использовали маги из Храма Наук. Она доказывала, что она цинадский дипломат первой величины, и что её смерть может в итоге камня на камне не оставить от Венозенга. Неужели эти люди так жаждут воевать с Цинадой? Как видно, они то ли совсем не думали, то ли их не пугала такая перспектива.
- Как вы это провернули? - снова и снова звучал вопрос. И зачастую её попытки сменить тему или упорствовать на незнании сопровождались ударом по лицу или по рёбрам.
В основном её пытал старец, довольно медлительный и, кажется, не очень подходящий для такой работы. Проделывал страшные дела он со скукой, неспешно. У них было всё время мира, о чём эти люди не раз напоминали узнице.
Они носили маски, капюшоны, но не всегда: судя по всему, лишь по улице, а внутри, в этих загадочных темницах они нередко снимали маски, чтобы продышаться, не обращая внимания на то, что это видит единственный пленник. Какой-то тайный клан, тайный культ или что? Возможно, эта группировка возникла только что из-за смерти Паука, но каковы мотивы этих людей - оставалось непонятным. Снятые маски пугали Орону, ведь она понимала, что похитители не боятся показывать ей свои лица, хотя должны были понимать, насколько преступными вещами занимаются по меркам цинадского Порядка. И то, что она видела лица мучителей, говорило о том, что они и мысли не допускают, что она выберется отсюда живой, а они потом предстанут перед цинадским судом, где она будет свидетельствовать против них.
- Сколько можно повторять? - хрипела она и сплёвывала кровь. Как минимум четырёх зубов уже не хватало, но она боялась и не хотела пересчитывать. - Я цинадский посол, должна была помочь местным магам представить титанов Пауку на одобрение производства. Нам нужны были деньги Паука и его разрешение, чтобы не было вопросов в дальнейшем - «а что это за сборище големов производится на моей земле?». К тому же это разрешение касалось добычи полезных ресурсов из рудников в Грандуа. Так какой нам смысл был убивать Лорда Паука? Особенно касаясь меня... Я в чём виновата? Зачем мне нужна была смерть Паука?
- Ты снова меня не слышишь, деванька, - ворчал старик, накаливая железный прут в жаровне, полной углей. Теперь они были вдвоём, до этого девушку спустили на стул, к которому приковали. - Меня не интересуют твои отговорки, кто прав или виноват. Вы единственные подозреваемые, а ты - единственная живая подозреваемая. Мне, точнее людям, стоящим выше меня, нужен только один ответ, доказанный способ, как вы уничтожили бессмертного Стража. Рано или поздно ты мне расскажешь об этом, но я бы советовал раньше, чтобы уходить в мир призраков менее обезображенной. И не терпеть столько мучений, сколько тебе предстоит терпеть.