Если бы у него сохранился слух, он бы услышал, как сначала идёт бой где-то наверху, потом прямо перед железной дверью вне пыточной. Он даже не слышал, как кто-то вырывает дверь с такой лёгкостью, будто страницу из книги.
- Раздвигай, сука! Не строй из себя недотрогу! Сколько я таких повидал! Все вы одинаковые! Ну и где твои способности теперь? Как и говорил: только и можешь роток разевать!
Он уже вонзал прут через сопротивленье, обжигая пленнице внутреннюю сторон ног, бёдер. Как вдруг остановился, обернулся, почуял то ли взгляд, то ли подозрительный ветерок.
В дверях пыточной стоял монстр.
- Боги, а ты ещё кто? - пробормотал старец, испуганно выставляя перед собой дымящийся прут и отступая.
У гостя не было лица, практически не осталось кожи. Всё, что в нём угадывалось человеческого - внушительный силуэт. За остатками мяса и плоти - чернела титановая оболочка, вся исцарапанная, но всё такая же крепкая.
- Чёрт побери, это же ты! Тот... Эолин! Ты голем! С душой или без? Скажи мне! Проклятье, я ничего не слышу! Эта стерва оглушила меня! Я оглох! Она преступница, ты должен это понимать! Она убила Паука! Твоего возлюблённого! Ты ведь с призраком? Эолин? Мне нужно время, чтобы зажечь синий огонь. Ни черта не вижу. Эта сука разбила лампу! Я ведь хотел только с ней поговорить, узнать правду! Мы должны вытянуть её из неё, пока эти маги не прикончили кого-нибудь ещё!
С кисти голема сползла и шмякнулась о пол пробитая насквозь голова одного из членов этого тайного ордена.
Пыточных дел мастер заторопился ещё быстрее к дальней стене, поскальзываясь на осколках.
- Если ты пришёл отомстить ей - валяй! Делай, что хочешь! Все мы этого желаем! Но ты столько потерял из-за неё, больше всех! Имеешь право на месть, как никто другой!
Эолин подошёл к пленнице, аккуратно убрал волосы с её лица, липкого от крови и пота. Орона почти не соображала, качалась от биения собственного сердца.
Когда Эолин заговорил, старик услышал его, даже несмотря на глухоту, нелюдь рычал так пронзительно и низко, что звук передавался через вибрацию пола и костей.
- Виновна или нет - с неё пока достаточно. - Затем титан посмотрел на её обожжённые ноги. - Что ты с ней сделал?
- Я ничего! Ещё ничего! Ничего такого! Не успел! - залепетал старик и убрал раскалённый прут за спину.
- Не успел, но хотел. Так вы признания выбиваете из женщин?
Старик что-то говорил в оправданье, но Эолин не слушал его. Лёгким движением разорвал цепи на руках и ногах узницы, оглядел пол и столы в пыточной, что-то искал, но не мог найти взглядом, глуповато почесал стальной затылок, затем двинулся в сторону старика.
- Я на вашей стороне! На вашей стороне! Я скорблю не меньше вашего! Смилуйтесь! Я за Паука! - Старик переминался с ноги на ногу у дальней стены, осколки под башмаками хрустели.
- Одного на кол и другую обесчестить перед вечной жизнью пытаетесь? Что вы за люди!
Эолин схватил согнувшегося в ужасе старика за робу и резко сдёрнул её вверх, через голову. Тот неудачно взлетел к потолку, рухнул голышом на груду битых банок и заорал:
- А-а! Проклятье!... А-а, гхаргское отродьё!... Ты что идиот? Здесь же яд хранился! А-а! Органы всяких больных уродов! А-а-а, тварь проклятая!
Эолин подобрал раскалённый прут и примерно наполовину вогнал его в задний проход преступника. Тот забился в конвульсиях, не по-человечески крича.
- Жаль, что металл уже почти остыл, - сказал Эолин, а затем подошёл и обратился к Ороне. - Хорошо, что ты кричала громче. Иначе мог бы не успеть. Мог бы вообще пройти мимо этого здания, если бы не твой зов. А ты полна сюрпризов, Серебринка.
- Правильно, забирай свою шлюху! Уматывайте! А-а, мерзкие твари! Гнев Сотни Богов на вас! Чтоб вас трахнули гхарги! Весь ваш поганый род!
Эолин обернул Орону в достаточно просторную тёмную ткань, закинул бессознательное тело на могучее плечо и покинул пыточную.
Глава 14: Чумной город
Сначала чумной город встречал самоубийцами. В тщётной попытке покинуть проклятое селение, они вскакивали прямо из земли и снега, где лежали полдня в ожидании, когда откроются ворота, и с клинками наголо мчались через пустырь в зев свободы. Оттуда и сверху, со стен, их на подступах встречали стрелы и копья. Стражники смеялись, для них это было давней забавой - заодно и хорошей тренировкой. До мечников и копейщиков обычно никто из обречённых не добегал. Стражники не скупились, щедро осыпали трупы стрелами, одним ранением те обойтись не могли.
Най прошёл мимо корчащихся трупов, а за его спиной тяжело закрывались ворота. Некоторые умирающие тянули к гостю города руки, но парень остерегался к ним приближаться - видел страшные язвы, почернения кожи на руках и лицах - признаки чумной заразы. Большинство из убитых были в лохмотьях, совсем нищие, потому и потерявшие всякий страх перед стражей.