Он вспомнил еще несколько эпизодов из своей жизни, о которых он вспоминал только в самых-самых редких случаях. Несколько раз в своей жизни он был просто на краю гибели. И спасло его, казалось, только чудо. Так может, и этими чудесами была та опека, которую взяли над ним представители инопланетного разума?
Он понял, что так недалеко и до сумасшествия. Если это и влияние, то – решено – самое уникальное и самое недоказуемое. Это как вера в Бога. Хочешь – верь и находи доказательства его существования. Хочешь – не верь и находи факты его отсутствия. Будем верить.
"А если они еще и контролировали негативные пути развития? Предотвращали катастрофы и указывали пути правильного развития? Мда… Может быть… Может быть… Тогда почему же всё-таки и они проглядели опасность? Позволили свершиться этой грандиозной катастрофе, последствия которой нынче хорошо можно было увидеть у себя под ногами, на теле планеты Земля"?
"Куда ты мчишься, тройка-Русь. Дай ответ… Не дает ответа"… – вспомнилось ему из Гоголя. – "Ну что же. Если даже всё это просто мечта, то и это хорошо. И жить лучше с мечтой. И умирать лучше с мечтой. Но если в этом всё-таки есть нечто реальное, если инопланетный разум действительно будет помогать им выжить на планете и возродить цивилизацию, то это будет очень кстати. А если это был только сон, то будем просто в это верить. И всё делать самостоятельно". – Зафод закрыл глаза и начал засыпать. Завтра будет очень тяжелый день. День не аварийной посадки, но день высадки на аварийную планету, которая почему-то решила покончить свою жизнь самоубийством.
Он вздрогнул. Нет, сон это был или не сон, но его нужно задокументировать. Слишком уж необычным был и этот контакт, и этот голос, и это изображение, и все эти мысли. Если этого не сделать, то в памяти быстро сотрутся все образы, померкнет смысл и всё забудется, как забылись и выветрились его детские сны о Космосе и иных цивилизациях.
Зафод сел, записал в свой личный журнал все фразы явившихся ему существ-инопланетян и спокойно уснул.
Липкович. Израиль. Иерусалим.
На улице уже был вечер. Было жарко, душно, тревожно. Впрочем, как всегда в последнее время. Липкович медленно брел старыми, кривыми, пыльными улицами древнего Иерусалима. Здесь давно уже было совершенно спокойно. Давно уже этот священный для иудеев древний город был очищен. Все неевреи уже давно и надежно были выселены не только из Иерусалима, но и со всей территории Израиля. Все первоначальные требования якобы выполнения "прав человека", в число которых пытались включать права палестинцев, – устранены. Нет палестинцев в их священной стране – нет и терроризма. Иерусалим был уже чисто иудейским городом, как того и требовал Талмуд. Одно за другим в бурном потоке жизненных мгновений сбывались древние пророчества, описанные в священных книгах. И, может быть, скоро сбудется еще одно. Одно из самых основных.
Липкович вспоминал свою недавнюю встречу с Высшими. Нет, не с президентом Израиля или премьер-министром. Нет. С более высокими по должности руководителями его древнего народа. Настоящими его руководителями. Тайными. Даже он, Липкович, не знал, как точно назывались эти люди и их настоящие звания в сверхсекретной иерархии еврейского народа были ему неведомы. Он называл их – Высшие. Приближённые будущего Царя Иудейского. Возможно, они сами были ближайшими кандидатами в Цари. Ближайшие люди возле будущего МашыаХХХа. Высшие. И сам тот факт, что он удостоился встречи с ними, говорил о многом. Вероятно, что он сам в скором времени войдет в их число. И он, Евгений Липкович, будет Высшим. Элитой из элит благословенного иудейского народа, призванного управлять всеми народами мира. – "А может, и он станет кандидатом в Цари Иудейские"? – Липкович хмуро улыбнулся, вспоминая, как много мечтал об этом в молодости. Хотелось быть Царем. А то и самим МашыаХХХом. Чего греха таить? Власть над всем миром… Что может быть величественнее и достойнее?
Но из беседы с Высшими он узнал только одно – время "Ч" уже скоро. Решения приняты. Силы и средства выведены на исходные позиции. Конечно, в этом могучем последнем рывке его сверхсекретная система будет вспомогательной, но тоже чрезвычайно важной. И у него тоже все было давно готово. Все было давно просчитано, проанализировано, многократно отрежиссировано на суперкомпьютерах. Он, Евгений Липкович, готов был доказать всему миру, что не напрасно прожил свои последние сорок лет жизни. И хотя его имя пока не гремит, как имя великого и величайшего ученого всех времен и народов Альберта Эйнштейна, но надо надеяться, что в том, новом мире, в мире, полностью подконтрольном евреям, в мире, в котором еврейский народ безраздельно будет править своими рабами – гоями, его имя будет навечно прославлено и увековечено… Хотя его с детства учили, что жить нужно не ради личной славы и выгоды, а ради исполнения древних иудейских пророчеств. Ради торжества истины Талмуда и Торы. Ради пришествия и победы МашыаХХХа. И это правильно. Так и должно быть. Но человек слаб. И ему все равно хочется славы, пищи, денег, роскоши и красивых женщин.
Он забрел в маленький парк, присел на небольшую лавочку возле маленького фонтанчика и снова задумался. На противоположном краю маленького скверика сидела пожилая женщина, активно и громко разговаривая по мобильному телефону. Прислушавшись, Липкович понял, что и здесь незримо присутствует его изобретение. Женщина громко беседовала со своим, судя по всему, домашним врачом. Какие-то показания ее организма показались ей подозрительными и в данный момент она готовилась передать их на компьютер своего врача… Липкович прекрасно понимал всё, что будет происходить в данном случае дальше. Врач запросит все самые мельчайшие данные из микрочипа, встроенного в организм своей пациентки, его собственный мощный компьютер проанализирует ее состояние и выдаст некоторые выводы, возможно более точные, чем такие же выводы, которые сделал сам микрочип для своей пациентки. При необходимости доктор проконсультируется с более знающими врачами-экспертами, которые специализируются по той или иной болезни. Если нужно, можно будет подключить самые быстродействующие компьютеры страны, обладающие такими огромными вычислительными мощностями, что даже сам Евгений Липкович с трудом представлял их быстродействие. В любом случае, решение будет принято правильное и нужное, после чего необходимые рекомендации поступят как в программы встроенного микрочипа внутри самой пациентки для выработки неких управленческих процессов внутри самого организма, так и рекомендации самой пациентке. Что ей нужно сделать в данный момент, какие лекарства применять и что делать в дальнейшем. Это как раз и был гениально сложный, но в данное время самый распространенный метод существования живых людей на планете. Самая популярная функция встроенных микрочипов. Полный и постоянный контроль над состоянием своего организма.
Липкович вспоминал свою молодость. Тогда только-только начинались первые опыты по вживлению подобных устройств в человека. Первые попытки были робкими, смешными, малоценными. Микросхемы были уже очень маленьких размеров, но они еще не приживались в организме, не питались энергией, не могли принимать информацию из нервных узлов живого организма и тем более не могли эффективно влиять на живой организм. Это были просто информационные микросхемы с прошитыми в них характеристиками и идентификационными номерами данного человека. Просто были электронными ключами, которые можно было некоторое время использовать для идентификации человека, для считывания его биохарактеристик, для использования в качестве паспорта. Для возможности открывания и закрывания различных замков, машин, для пропуска в дом… Да мало ли простейших бытовых проблем, связанных с надёжной идентификацией?