Ободранная, будто гигантским котом, дверь в квартиру была приоткрыта, и изнутри доносились голоса. Вика стыдливо улыбнулась сама себе, проскользнула внутрь и двинулась на звук по коридору, как две капли напоминающему ее собственный.
— И все—таки вы мне скажите, — допытывалась, видимо, уже какое—то время пенсионерка в шерстяном платке, сжимающая в костлявом кулаке несколько сотенных бумажек. – Будет греча в цене расти?
— Будет, — вздохнула женщина с красной шалью на плечах, стоявшая к посетительнице спиной у приоткрытого окна, и затянулась тонкой сигаретой со странным запахом.
— А… — пенсионерка запнулась, но только на секунду. — А может, все—таки не будет? Скажите мне точно, будет или не будет.
— Тамара Петровна… — женщина снова вздохнула и затушила сигарету о черное от частых повторений этой процедуры пятно на стене. – В ближайшее время все ваши тревоги разрешатся самым удачным для вас образом. Когда вы в последний раз видели сына? – она подняла руку в останавливающем жесте, пресекая намерение гостьи вставить реплику. – Мне не отвечайте, себе ответьте. Идите, Тамара Петровна. И позвоните ему. Сегодня же. А на деньги, что для меня приготовили, купите себе самую дорогую шоколадку. Съешьте и ни о чем не беспокойтесь.
Пенсионерка уставилась на купюры в своей руке, затем на собеседницу и, почему—то так ничего и не ответив, засеменила к выходу. Вика замялась, не зная, как обратить на себя внимание. Но когда за приставучей посетительницей скрипнула входная дверь, хозяйка квартиры вдруг заговорила сама:
— Ей три дня осталось. Повторный инфаркт, организм слабый, ни один врач не спасет. Пусть хоть побалует себя напоследок, да с семьей побудет. Вы сами—то с чем пожаловали?
— Здрасьте, — наконец вспомнила о приличиях Вика. – Я вам звонила сегодня…
Женщина в красной шали резко развернулась. По—восточному горящие глаза впились в лицо Вики. Да, хозяйка явно видела в нем что—то. И это что—то ей ни капли не нравилось.
— Что—то не так?.. – Вика почувствовала себя неуютно под этим взглядом.
Да и можно ли чувствовать себя уютно, когда тебя читают, как открытую книгу?
— Времени нет, времени нет, — забормотала провидица, отведя взгляд, и заметалась между двух книжных полок. – Он или она в любой момент может…в любой момент…
— Кто? – ее паника стремительно передавалась Вике. – Что может?
— Морок, – хозяйка выдернула из стопки толстенную старую книгу и грохнула ею об стол. – Мара. Знаешь эти имена?
— Я, наверное, лучше пойду… — пролепетала Вика, но ее ноги от испуга вновь словно приросли к полу.
— Кто—то считал, что Морок служит Маре, — провидица открыла книгу на середине и начала быстро листать к началу. – Другие – что он и есть Мара. Морок властвует над сном. Мара – над жизнью и смертью. Но что есть сон, как не маленькая смерть? Что есть смерть, как не сон, который никогда не закончится?
— Я…я не понимаю… — голос Вики дрогнул синхронно с ее коленями. – Что еще за морок?
— Иные говорят, демон, — провидица наконец нашла нужную страницу и поднесла книгу поближе к глазам, словно хотела убедиться в достоверности каждой буквы. – Иные говорят, бог. Было время – от Дона до Иртыша каждый знал, кто такой Морок, кто такая Мара. Каждый знал и каждый боялся. Сказано было, что она, в двух ликах единая, правит кошмарами, величайший из которых смертию кличут. Душит человека во сне, пока у того сердце не разорвется от ужаса, что вынести вовсе неможно. Ходит по городам и селам, где печали много, слез, да крови, а как прилепится к человеку – тот, почитай, уже не жилец…
— Но если все знали… — Вика отчаянно цеплялась за остатки своего скептицизма. – Как тогда…
— В этом суть Морока, — провидица снова бросила книгу на стол и развернула к девушке. – Он – мастер обмана, иллюзий. Недаром от его имени пошло слово «морочить». Захочет – ты псину подзаборную родным братом представишь, во вшивые уши целовать будешь. Скажи лучше, знаешь ее?
Вика растерянно обратила взгляд на рисунок. С него, облаченный в женское, со своей вечной печальной полуулыбкой на тонких губах, смотрел Марк.
— Мне не отвечай, — хозяйка обогнула стол и твердо взяла Вику за подбородок. – Себе ответь: помнишь, как вы познакомились?
Взгляд Вики затуманился, против воли погружаясь в воспоминания. Она хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Вот, — провидица сунула ей в руку что—то гладкое и холодное. – Зеркальце тебе заговоренное. Взгляни на нее незаметно – и ты увидишь. А как убедишься – приходи ко мне, пелену Морока снимать. Тут твоя воля нужна, твое желание…