В пределах условной площади, на которой располагались постройки, деревья росли заметно реже. За северной чертой, во время одной из прогулок, Артур заметил в чаще остовы зданий. Как объяснила Хранительница, когда-то здесь был небольшой городок, но близость людей спугнула его жителей…
- …остался лишь предел Святилища, - Кайнла грустно улыбнулась, закончив свой короткий рассказ.
Воздух стал не самым тёплым. Артур мог находиться подолгу на улице в одном свитере только в самые солнечные дни. В другое время спасение удавалось найти лишь под плащом. Эльфийка же, как казалось, не чувствовала холод, и, как только Артур подавал признаки того, что он подмерзает, бросала в его сторону язвительные взгляды.
Несмотря на то, что Артур постоянно пытался приставать к эльфийке с расспросами касательно его дальнейшего пути, Кайнла каждый раз уводила разговор в сторону, всё так же ссылаясь на его состояние. Естественно, Артуру это не нравилось, но, как только его просили рассказать что-нибудь о своих странствиях, он успокаивался и отвлекался, ровно до следующего раза. В какой-то момент, видимо, поняв, что осадить его иначе нельзя, Кайнла сказала, что «у неё для Артура нечто есть, и ему нужно лишь дождаться – она сама скажет, когда они готовы будут поговорить». С тех пор Артур старался лишний раз не заикаться на эту тему.
Его состояние с каждым днём становилось всё лучше и лучше. Снова вспоминая полученные в армии знания, он думал, что восстановление будет проходить медленнее и мучительнее. Как он предположил, причина крылась в снадобьях, применяемых Кайнлой, а так же в том, что ночи он проводил не на неудобной госпитальной койке при фельдшерах, а в нормальной кровати и с хороших уходом. В целом, пребывание в пределах Святилища, воспринималось Артуром поездкой в загородный дом отдыха: режим, регулярное питание, отказ от вредных привычек, свежий воздух и тишина.
Конечно, ему совершенно не нравилось соседство с волками (ровно, как и им – с Артуром), но он понимал, что от этого никуда ближайшие дни не деться. Как-то Кайнла рассказала, что это – один выводок, который она как-то нашла в лесах. Охотники, пришедшие со стороны Роввара, убили волчицу. Кайнла забрала всех себе, превратившись во взрослых зверей, волки решили остаться в пределах Святилища. Разумеется, Артур был тронут историей, но на общение с «живностью» это никак не повлияло – с той стороны ему так же показывали зубы, он, по большей части, отвечал тем же.
---
Артур не считал дни, но по его ощущениям прошло около недели, когда, отзавтракав, Кайнла вручила ему небольшой предмет, завернутый в плотную тряпку. На вопросительный взгляд Артура она помотала головой и одними губами сказала «разверни». Под тряпкой оказалась небольшая кожаная сумка, внутреннее пространство которой было разделено перегородками. В двух ячейках Артур увидел по свёртку, каждый был прихвачен лентой, скреплённой печатью.
- Я нашла это в одной из седельных сумок, - сказала Кайнла. – Думаю, ты должен знать, что это.
Артур понял, что не может сказать и слова – к горлу подступил ком, дыхание предательски сбилось. Поэтому он просто кивнул.
- Сейчас я оставлю тебя. Разговор, которого ты так ждёшь, состоится завтра – мне нужны приготовления.
- Да… разумеется… Спасибо.
Кайнла улыбнулась и вышла из его комнаты.
Он долго не мог совладать с переполнившим его волнением, смешанным с трудноформулируемым чувством: отчасти это было восхищение, отчасти – злоба. Он понимал, что Лоя положила послания в его вещи, уже находясь под воздействием Меттара. Артур и не представлял, что его спутница наделена такой огромной силой духа – это и будило в нём восхищение.
Злоба же пришла с осознанием того, что он всё ещё не может двинуться с места и начать погоню. Он отдавал себе отчёт в том, что живым и здоровым он будет ценнее для успешного завершения всего дело, он смирился с тем, что затрата времени на восстановление – необходимая жертва. Далее он не будет иметь права на подобные задержки.