«И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах, и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся, бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились… и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли».
Корнелис захлопнул Библию. Пора в постель. Позже он вспоминал, что весь вечер был преисполнен необычайной благости и умиротворения, словно уже предвкушая грядущую радость.
В кровати, когда он положил руку на грудь Софии, она мягко убрала ее.
– Дорогой мой, – произнесла жена, – у меня есть новость, которая, уверена, порадует тебя не менее, чем меня. – Она погладила его по руке. – Сегодня я была у доктора, и он подтвердил мою догадку. У нас будет ребенок.
28. София
Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его. Если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж.
Помню, в детстве у нас дома была одна картинка, которая всегда наводила на меня страх. В Утрехте, где я выросла, отец держал печатную лавку. Первая из наших комнат служила магазином; дверь из нее открывалась прямо на улицу, где под навесом выставляли свежие оттиски. Ниже уровня улицы, в глубоком подвале, постоянно стучал и гремел печатный пресс. Мой отец продавал разные книги и брошюрки – назидательные стишки, проповеди, душеполезные труды, рекомендованные пасторами: «В преддверии Рая», «Благочестивые радости». Кроме того, он торговал офортами и гравюрами с картин.
Гравюра, пугавшая меня, висела на стене. Это было изображение великого наводнения 1421 года, случившегося в день святой Елизаветы, когда потоп разрушил и смыл целые деревни. Вода занимала почти всю картину. Из нее торчали только верхушки деревьев и шпили церквей. Но вода грозила поглотить и их.
Я могла разглядывать ее часами: кипящие буруны, кончики шпилей, неизбывный ужас в глубине вод. Господь спас Ноя, но почему же эти люди были обречены на смерть? Я слышала звон колоколов, тщетно призывавших утопленников на службу. Видела раздувшихся коров, взметенных стремительным потоком и бившихся о крыши своих стойл. В считанные минуты весь мир перевернулся вверх тормашками. Мертвецы беспомощно болтались на дне. Их руки махали, шевелясь, как трава, но никто не спешил им на помощь.
Ян не верил своим ушам.
– Силы небесные! Ты действительно хочешь это сделать?
Мы сидели на краю фонтана в нескольких кварталах от его студии. В этом районе было полно ремесленников: ювелиры, плотники, художники. Рядом с нами находилась кузница. Там грохотали молотки. Мы решили встретиться на улице, потому что это не так рискованно, как опасность быть замеченной возле его дома. Мария, наш страж, стояла в конце аллеи. Теперь мы были заодно. «Если мы утонем, то утонем вместе».
– Думаешь, он не заметит? – спросил Ян. – Он наверняка увидит, что Мария располнела.
– Нет, она всегда была в теле. Если повязать передник повыше, разница будет невелика.
– Вряд ли бы он…
– Мой муж близорук. К тому же он вообще не смотрит в ее сторону: она просто служанка, все равно что часть мебели.
– А как насчет тебя? Тебе ведь тоже придется растолстеть? – У Яна был ошеломленный вид. Он нервничал больше, чем я. – Уж тебя-то он разглядит!
– Я буду симулировать симптомы. А через несколько месяцев подсуну под платье подушку и…
– Но твой муж делит с тобой постель, наверняка он обнаружит, что…
– Нет. Ты знаешь, я не выношу, когда он меня трогает. Не выношу, когда… – Я помолчала. – В общем, я сразу ему сказала, что теперь нам придется на время отказаться от плотской связи. Мол, так предписал доктор, для моего здоровья. Я существо деликатное и все такое.
– Правда?
– А мой муж готов на все, лишь бы сохранить ребенка. Я сказала, что мы будем спать в разных спальнях, поскольку мне нужен покой, и он сразу согласился. Корнелис очень счастлив и соглашается со мной во всем.
Ян взял меня за руку.
– Ты необыкновенная женщина.
«Просто я люблю тебя, – мысленно прошептала я. – Люблю безумно».
– Это означает, что Мария останется у нас. Так мы одним выстрелом убьем двух зайцев: она поможет мне, а я – ей.
А что произойдет потом? Об этом я не думала. Моя фантазия распространялась дальше фиктивной беременности, которая уже казалась такой реальной, что меня почти начинало тошнить. В конце концов, в нее верит мой муж: значит, она хотя бы наполовину настоящая.