— Я просто прячусь за себя прежнего, вспоминаю, как все было раньше, — Тюльпинс потер плечо, — Н-н-но надолго меня все равно н-не хватает. П-п-потому что п-прошлого меня уже совсем п-п-почти нет. Ладно, я опять все усложняю. П-пойдем. Нас там ждет обед и отвратительный хвойг, местные от него без ума.
Хвойгом оказался пряный кофе с кусочками фруктов. Тюльпинсу он казался слишком жгучим и слишком горьким, но Эйверин выпила несколько кружек подряд. Наконец-то у нее появилось любимое лакомство.
Пока Тюльп расправлялся с огромным куском жирной рыбины, Эйверин украдкой пробовала потренировать на нем свои силы. Она уже занималась этим в дороге, но выходило скверно. Парень не мог перенять и отголоска ее эмоций. И это ужасно задевало девочку. Значит, у увальня что-то получается, а у нее нет… А вдруг ей понадобятся силы, чтобы вернуть маму. Кто знает, сколько дорог ей еще придется пройти и сколько препятствий преодолеть, чтобы оказаться в Кадрасе.
Тюльп вдруг встрепенулся, и посмотрел над плечом Эйверин. Может, почувствовал страх? Но уже спустя секунду он вновь принялся за рыбу.
Когда они вставали из-за стола, Тюльпинс вновь обернулся и беспокойно посмотрел в окно, а Эйверин улыбнулась: чувствует. Значит, и у нее что-то получается.
Управляющий выделил им одинаковые и довольно скромные комнаты, назвав их самыми лучшими во всем Двадцать третьем. Да, кровати там были мягкими и широкими, имелись даже письменные столы, тумбы и пара табуреток, а в конце коридора устроили ванную комнату, в которую горячая вода подавалась по причудливым трубам. Но обоев в комнате не было, как и любых, мало-мальски приятных взгляду украшений, окна закрывались холщовыми синими занавесками, а полы из блестящего дерева не были ничем покрыты. Тюльпинс объяснял это холодными нравами горожан: все-таки, северное море оказывало на них очень явное воздействие.
Эйви смыла с себя дорожную пыль, расчесала волосы, отросшие уже почти до лопаток, и тут же шмыгнула под тяжелое одеяло. Тело ее ныло от усталости, она замерла лишь на мгновенье и тут же уснула.
Проснулась она от оглушительно громкого чиха и недовольно посмотрела в сторону двери: на пороге стоял Тюльп, вид у него был встревоженный и помятый.
— Эй, ты чего? — спросонья спросила девочка, с трудом подтягивая одеяло к самому носу. — Рано ведь совсем, даже солнце толком не встало.
— Эйвер, — Тюльп бесцеремонно уселся на край ее кровати и суетливо погладил Крикуна, спящего у девочки в ногах. — Мне не спокойно. Мне кажется, за нами кто-то следит.
Глаза парня влажно поблескивали, он то и дело потирал нос.
Эйверин фыркнула и закатила глаза. Да уж, не стоило тренироваться на увальне, слишком уж он нежный для таких вещей. Но, кажется, она пыталась внушить ему не страх, а отвращение к ужасным усикам.
— Тюльп, ну с чего ты взял? — Эйверин зевнула, не прикрывая рта. — Серый корпус за нами не гнался, а если Полуночи уже и отправили весточку, то вряд ли бы она оказалась здесь так скоро.
— Эйвер, вчера, к-к-к-когда мы сидели в столовой комнате, — Тюльп пригладил полыхающие уши, — Я сквозь окно увидел к-кого-то в черном плаще. Он делал вид, что чистит цилиндр, но наблюдал за нами, я в этом уверен! А сейчас, с утра, я в-в-выходил в коридор, в уборную, а этот...к-к-кто-то сидит под м-моей дверью! П-п-прямо на п-полу!
Эйверин села на кровати, накинула одеяло на плечи и задумчиво уставилась на Тюльпинса.
— Слушай, Тюльп, — решила признаться девочка. — Я пыталась внушить тебе отвращение к твоим усикам. Может, что-то пошло не так, и я создала целую иллюзию?
Парень оскорблено вскинул брови и прижал ладонь к усам. Но слова Эйверин, видимо, его немного успокоили.
— Я п-п-пойду, разыщу человека, о котором говорил мистер Гейнс, — сдавленно пробормотал он. — Я уже отправил ему записку со слугой, он согласен встретиться…
Эйверин потянулась к узкому окну у изголовья ее кровати и приподняла штору. Бледное солнце едва поднялось над плоскими крышами, по пустынной улице расхаживали одни лишь чайки да дежурный служащий.
— То есть ты, — Эйверин вновь обернулась к парню и с сомнением на него уставилась, — Совершенно один пойдешь куда-то? Рано утром, когда проси - не проси, но помощи не отыщешь? Да еще и когда за тобой кто-то следит? Так?