— Что же нам теперь делать?..
Господин Алвис сочувственно пожал плечами и вновь вернулся к бумагам.
— Подождите! — Тюльп окликнул мужчину. — А как, вы говорите, я могу найти главного смотрителя? Мистера Реню?
— О, он живет на Конюшенной улице, почти у самого центра. — господин Алвис подошел к входным дверям и распахнул их, ясно давая понять, что Тюльпинсу и Эйверин пора.
Уже на улице, видя, как Тюльп беспомощно кутается в толстый шарф, повязанный поверх пальто, Эйверин хорошенько тряхнула его за плечи и требовательно спросила:
— Чего он там тебе такого рассказал, а?
Тюльп потер лоб, а потом невидящим взглядом уставился на свою левую руку.
— Жители города еще ни о чем не знают, это произошло всего пару дней назад. В курсе только начальник стражи, да вот т-такие пронырливые люди, к-к-как господин Алвис... Он сказал, что осколок Искры был украден. — Тюльп поднял полные страха глаза на Эйви. — И никто п-п-понятия не имеет, где его можно искать.
Глава третья, в которой Эйверин и Тюльпинс с каждой минутой удивляются все больше
Тюльпинс заболел. То ли известие о пропавшем Осколке Искры так его подкосило, то ли сказалась прогулка под проливным дождем. Но, так или иначе, он лежал в кровати вторые сутки напролет, пил ромашковый настой, отказывался от еды и не позволял Эйверин к себе приближаться. Конечно же, это ее не останавливало. Когда парень вздумал вдруг запираться, она через смежные балкончики пробиралась к узкому окошку, и попадала в комнату минуя дверь.
Девочка садила Крикуна Тюльпу на грудь, а потом устраивалась в плетеном креслице, которое ей удалось выпросить у мистера Гейнса. Уплатив немалую сумму, от него же она узнала, где живет мистер Реню, главный смотритель маяка. Она плохо понимала, как он может быть связан с пропавшим Осколком Искры, но Тюльп и господин Алвис явно говорили о нем.
Мистер Реню оказался худощавым мужчиной почтенного возраста, по-видимому, уделявший своему наряду гораздо меньше времени, чем своим пышным усам. Он, конечно же, отказался у себя принимать незнакомку без сопровождения, но Эйверин не привыкла так быстро сдаваться. Стоило только поколотить кулаками в его двери, да пару раз выкрикнуть что-то невнятное, смутно напоминающее оскорбление, и мистер Реню тут же выскочил из дома. Он решительно пошел в сторону огромной площади, от которой пятью лучами отходили главные улицы. В центре площади высился огромный каменный парусник, разрезающий носом волны из голубого стекла. Эйверин шла за мистером Реню и спрашивала его об Осколке, но тот лишь ужасно разозлился: потеря такой ценной вещи стоила ему не только карьеры, но и здоровья.
Поняв, наконец, что старик толком ничего не может разъяснить, Эйви вернулась к постоялому двору. Наутро она тихо пробралась в комнату увальня и уселась на своем привычном месте, думая, что он все еще спит.
— Эйвер, — тут же просипел Тюльпинс. — Ты вчера окно не закрыла. Я замерз.
Эйверин удивленно вскинула бровь. Перед своим уходом она точно закрывала окно. Да и вчера ночью, вернувшись от мистера Реню промокшей и опечаленной, она быстро отерлась полотенцем и завалилась спать. Может, у Тюльпа помутился рассудок, и он начал путать дни?
Парень заговорил вновь, чуть растягивая слова:
— Эйвер, и белку свою забери. Она невыносимо громко стучит зубами. У меня голова раскалывается.
Эйви встала и нависла над Тюльпинсом. Глаза его ввалились, губы покрылись сухими корками. Он как-то странно разогнул шею, словно пытался затылком достать до пяток.
— Тюльп, я схожу за врачом? Это уже не дело... — обеспокоенно сказала Эйви. — Сейчас время завтрака. Ты опять не пойдешь есть? Давай я принесу чего-нибудь сюда?
Тюльп едва заметно покачал головой. До этого момента Эйверин думала, что увалень подхватил обычную простуду, но, кажется, дело было гораздо хуже. Она трясущимися руками чуть поправила парню одеяло, и испуганно охнула, увидев алую сыпь на его груди.
— Тюльп, я мигом! Тебе точно нужен доктор!
Эйверин чуть ли не бегом помчалась на первый этаж. Уже в конце лестницы, она вдруг оступилась, и нога ее ухнула на три ступеньки вниз. Эйви схватилась за перила и замерла, исступленно глядя на картину с морским пейзажем, висящую над входом в столовую комнату. Что-то всего за секунду изменилось внутри нее. Откуда этот страх? Откуда безумное желание кидаться в ноги любому, кто может помочь? Откуда боль в груди, и тревога, от которой все вокруг становится неясным, размытым?